Французский парфюм

 
И всё-таки, женщины - особые существа, наделённые свыше непонятной мужчинам логикой. Мне везёт на встречи с ними в самых невероятных ситуациях нашей неустроенной, тесной и торопливой жизни, и счастье, что эти неожиданные случаи почти никогда не заканчиваются взаимными обидами и оскорблениями. Может быть я устроен так, что из большой и нескрываемой любви к ним, способен расположить к себе самую скандальную особу (какая самоуверенность), а может быть правы те, кто утверждают, что плохих женщин не существует.
В этом рассказе речь пойдёт о незнакомке, встретившейся мне случайно яркой искоркой, угасшей в серой людской массе, так же, как и явилась.

Я медленно продвигался к узкому, как горлышко пивной бутылки, зеву эскалатора на станции метро.Не считаю себя слабым и хилым, но устоять перед натиском толпы мне не оказалось посильным. С трудом удерживаясь в вертикальном положении,
я достаточно прочно держался на одной левой ноге.Правую ногу больно давил, не разношенный ботинок и пришлось держать её в подвешенном положении, не касаясь ступени, бегущей безостановочно "лестницы-чудесницы". Она вырывалась из-под ног
и убегала в глубокое подземелье, напомнив мне забавы из далёкого детства, когда катаясь с ледяной горы, мы выталкивали из-под приятеля санки, и тот плюхался в сугроб, судорожно пытаясь удержать ускользающее транспортное средство.

Кто пользовался хоть раз метрополитеном, знает основное правило проезда на эскалаторе. О нём неустанно напоминают, крича в мегафон, полусонные тётки в униформе, сидя внизу и делая вид, будто они всерьёз управляют процессом, требуя встать справа или пройти вперёд. Но куда же было деться, если упрямая не сознательная толпа определила мне одну единственную ступеньку, и то лишь её правую половинку? Пытаясь облегчить себе жизнь, я стал изучать варианты возможных перемещений.
На одну ступень ниже моей, внимание привлекла фигура, сзади напоминающая снежную бабу. Правда, я сразу одёрнул своё воображение, ибо засомневался в том, что она вообще может принадлежать женщине. Я и сам не из худеньких, но то, что стояло передо мной, трудно описать. Узкая, похожая на кабачок голова с кудрявыми не промытыми патлами неопределённого окраса, держалась на тоненькой, как пароходная труба,шее.В нижней её части она уходила вглубь рыхлого шарообразного образования. Между ног была зажата огромная пестрая сумка, с какими досужие челноки в не столь далёком прошлом оккупировали аэропорты, железнодорожные вокзалы и стадионы в присной памяти перестроечные годы. Потеснить эту пассажирку мог бы решиться самый отчаянный человек.Я же себя к таковым не отношу,потому продолжил свои мучительные изыскания. И тут заметил между выше упомянутой гражданки и маячившей слева от её фигурой разрыв, равный разве что ширине моей ступни. Как не воспользоваться такой возможностью! Изобразив на лице извиняющуюся улыбку, хромая на правую (помните?) ногу, стал протискиваться вперёд,вниз.Люди, стоящие ниже,раздражённо поглядывали на меня, как на сумасшедшего и неохотно поворачивались вполоборота, пропуская меня.Через доли минуты мне удалось с комфортом разместиться в не очень свободном пространстве. В руке я держал сумку, размером с обычный портфель, набитый, в принципе, не нужными бумагами, но достаточно твёрдый и тяжёлый. Выбрав для неё удобное место, предохраняющее от посягательства злоумышленников, пожелавших бы похитить мои капиталы, крепко прижал её к месту, где брюки расходятся на две половины, называемые в народе штанинами.
Впереди передо мной оказалась на этот раз молодая, судя по виду сзади, женщина.
Она была явно выше среднего роста, и её блондинистая головка в экстравагантной шляпке, чуть сдвинутой набок, установилась на уровне моих глаз. Точёная фигурка,
затянутая широким поясом со стразами повергла меня в воспоминания грустные, потому, что годы, когда я мог бы, потеряв голову, последовать за ней в надежде на ответное внимание, давно безвозвратно минули. Мне от этого так горько стало на душе! Занятый похотливыми размышлениями, не заметил, как моя пресловутая сумка своим острым углом упёрлась во что-то мягкое. Молодая женщина нервно подёрнула плечиками, на сколько возможно, повернула ко мне своё прелестное личико, желая увидеть ненормального,так бесцеремонно и бесстыдно потревожившего её чувственное тело, как бы говоря, что ей это нисколько не мешает (впрочем, может быть мне это только показалось в воспалённом мужском воображении). Разглядев меня в пол глаза,
она видимо поняла,что это не тот субъект,с которым было бы приятно полюбезничать,
отодвинула в сторонку свою нижнюю часть,и выразительно втянула воздух симпатичным остреньким носиком. Лёгкая тень смущения пробежала по её лицу, затем из густо напомаженных губ на высокой ноте вырвалось:Вам удобно? На что я, не задумываясь, ответил: Вполне! Спасибо!На эскалаторе, как мне показалось, воцарилось абсолютное спокойствие.Так бывает в купе скорого поезда,когда беспокойные вначале пассажиры,
разложив чемоданы, укладываются на свои плацкартные места и в сладкой дрёме посапывают, не мешая другим.
Тем временем ступени эскалаторного пути неуклонно приближались к последней остановке, и как бы мне не хотелось, приятное путешествие не было бесконечным.
Наступил момент, когда моя случайная прекрасная попутчица лёгким движением стройных ножек спорхнула на мраморный пол. Следом за ней ужасная машина сбросила и меня, как надоевшую тяжёлую ношу. Испугавшись быть раздавленным, стоявшей сзади многотонной "снежной бабой", я не рассчитал длину шага и слегка толкнул волшебный объект своего вожделенного внимания, ожидая бурную реакцию неудовольствия с её стороны, остановился, как вкопанный и подумал: Боже мой! Неужели всё кончено?
Женщина обернулась, растянула ротик в широкой белозубой улыбке и насмешливо произнесла: Если бы не ваш французский парфюм, я бы вас давно прогнала!
Остановись, мгновение! От неожиданности я остолбенел, но спохватившись, развёл руками и одервенелым языком пробормотал: Благодарю! Благодарю! Благодарю!
Думаю благодарности она уже не услышала, затерявшись в многолюдной беспорядочной толчее. А жаль!