Окончен снова цикл превращенья.
За окнами деревья в стиле «ню».
Но я – противник всякого забвенья,
тобой любуюсь и тебя храню,
как бабочек под стёклами распятых,
как ландыша скелетик меж страниц.
Нанизаны на точки невозврата
в морщинах комнат перья чёрных птиц.
Бывает, что разлуки неизбежны.
Храню тебя, я – человек-музей,
старинной болью пьян, а мы, как прежде,
не тронуты печатью беглых дней.
А если вечно молод, значит проклят?
И где-то должен быть ещё портрет?
Пускай истлеют тайные пороки,
[здесь права на ошибку больше нет],
и чтобы мы с тобою не познали
ни пепел роз, ни слёзы хризантем,
придушенных скрипучей лентой алой –
в венках, для уходящих насовсем.
Пробьют часы, а даты неизвестны.
Опять мелькнёшь, как призрак, в зеркалах.
Возлюбленным на кладбище не место.
Прошу, останься, даже если… прах.