Не собираюсь «открывать Америку» и начну с общеизвестных истин. Одним из основных критериев мастерства художника – реалиста считалось сходство картины с натурой. Не секрет, что с появлением цветной фотографии с её практически точным воспроизведением натуры, этот критерий потерял своё значение. А, вместе с ним сократился сектор, в котором работали художники и, следовательно, сама потребность в большой армии художников-живописцев. За ними осталась книжная иллюстрация (и то, зачастую, её стали заменять фотографиями), фантастика и карикатуры. Но художников не радовала перспектива остаться безработными и они стали изобретать другие направления, другие приёмы изображения, отличные от точного, детального воспроизведения натуры. Несмотря на все усилия создателей и последователей этих новых направлений, естественно, что они отторгались массовым зрителем и пользовались успехом только в своей среде. На престижные выставки их не принимали, не покупали и не считали искусством. Как же так сучилось, что в настоящее время, они не только стали считаться великими творениями гениев, экспонируются в величайших музеях мира (многие продаются за миллионы долларов), но и приверженность к реализму стала считаться дурным тоном? (Стоя в музее Александра Шилова в Москве и наслаждаясь его изумительными по психологизму портретами, довелось увидеть и услышать, как не далеко от меня некая дама, скривив в гримасе губы, процедила: «раскрашенная фотография». Имея в виду, конечно, в переносном смысле). Для меня всегда было загадкой, как же произошла эта метаморфоза – смена практически всеобщего отвращения к авангарду, как уродству, на восхищение им, как к чему-то гениальному, причём довольно широким кругом зрителей.
Вот тут-то я и подхожу к самому главному, из-за чего и было написано всё это вступление.
Недавно я прослушал замечательную лекцию о жизни и творчестве Поля Сезанна, и наконец-то понял причину этой странной метаморфозы. Ежемесячного денежного пособия в 150 франков, которое отец посылал сыну, ему не хватало, престижный салон по продаже картин его картины не принимал. Поль Сезанн в ранние годы учился в одном колледже и дружил с Эмилем Золя. В отличие от Сезанна, Золя стал всемирно известным писателем и продолжал дружить с Эмилем. Он интересовался живописью и в его богатом особняке висело множество картин известных живописцев, но картины Сезанна, написанные в необычной манере, ему, как и всем, не нравились. На вопрос Сезанна, почему он не видит в его доме своих картин, (которые он постоянно дарил другу), тот, чтобы его не обидеть, не нашёл ничего лучше, чем ответить, что он их бережёт и хранит свёрнутыми в рулоны в шкафу. И вот, испытывая, как всегда проблемы с деньгами, Поль попросил Золя, чтобы он, (воспользовавшись своей писательской славой) предложил жюри салона принять его картины на продажу,(несмотря на их нежелание это делать). Он выполнил эту просьбу и картины были выставлены в салоне. Вот здесь то и начинается самое интересное! Как говорится, «с этого момента поподробнее». После того, как картины попали в престижный салон, кто-то из потенциальных покупателей, подумал, что если эксперты, входящие в жюри, сочли эти картины представляющими определённую художественную ценность, то почему бы и не купить? Возможно, впоследствии цена картины может вырасти… Вот он «спусковой крючок»!!! А дальше в игру вступает известное свойство, присущее всему животному миру, включая и человека – СТАДНЫЙ ИНСТИНКТ. Картины раскупили! Поль Сезанн внезапно стал богат и знаменит! Он считается родоначальником эры авангарда в живописи! Авангардисты стали входить в моду! Эти направления размножались со скоростью кроликов - фовизм, кубизм, футуризм, экспрессионизм, абстракционизм, сюрреализм и т.д. И пошло-поехало!!!
Самое интересное во всём этом то, что картины не нравились ни Эмилю Золя, ни экспертам салона – просто они УСТУПИЛИ ПРОСЬБЕ знаменитого писателя. Но это было воспринято, как знак одобрения и высокой оценки. Так была пробита брешь в человеческой броне здравого смысла!
Голые короли
Рисует картину экспрессионист.
Стремительно краски он мечет на лист.
Их там растирает босыми ногами –
И вот уж «шедевр» висит перед нами!
«Быдло--твореньям моим не судья.
Величие их – понимаю лишь я.
Дух свыше ногами моими водил.
А тот, кто не понял, тот просто дебил!»
Почтительно слушает критик его.
В картине не понял он ничего,
Но слыть не желая дебилом,
Картиною он восторгается с пылом.
И вот уж звенит «вдохновенная лира».
Помянет экспрессию, сложности мира,
Чтоб стало понятно любому, что он
Эстет, эрудит, и учён и умён.
Он эту «духовную пищу» варя
Использует минимум полсловаря.
Ведёт рассказ экскурсовод-
Большой знаток картин музея.
Вокруг него кружком народ
Стоит благоговея,
И думает каждый в толпе—почему
Его объяснений никак не пойму?
На стенах картины развешаны в ряд.
Устроен «великих шедевров» парад.
Кандинский, Филонов, Малевич, Шагал.
А рядом с папашей ребёнок шагал.
Вдруг голос ребёнка --парнишка был смел.
--Да так намазюкать и я бы сумел!
Быть может он прав? Не мешало бы нам
Прислушаться к этим наивным словам.
Хоть речь «знатока» и построена тонко,
Возможно, что правда в устах у ребёнка?
Уродство картин и шарады стихов,
Гремящие песни с бессмыслицей слов…
Хоть старая сказка затёрта до дыр,
Но только ничуть не меняется мир:
Портняжка всё делает вид, будто шьёт
И видим -- по улице снова
Шагает король, восхищая народ,
В одежде прохвоста портного...