Мглой предрассветною скрытый ещё горизонт,
но Аю-Дага уже прорезается контур,
утренним бризом разносится лёгкий озон,
что разгоняет оставшихся снов тягомоту.
Слопав яичницу, выкатил мотик во двор,
час не прошёл ещё, вот приближаюсь к каньону,
мчу к Инкерману во весь свой душевный опор,
и Севастополь с любовью зовёт в своё лоно.
Ах, времена, безраздельно владевшие мной,
что вы теперь будоражите память и чувства,
я был доволен прошедшею всею судьбой,
что заверяю пришедшей строкою изустно.
Смена пристрастий - и дней бесшабашных уж нет,
возраст и нови диктуют свои увлеченья,
более я не шлифую собой парапет,
нового хобби меня увлекает теченье.
Валей и Лидий ушёл эротический зов,
всё устаканилось в бывших душевных порывах,
мчит виражами машина на утренний лов,
и открывается вид на рисберму с обрыва.
Место намолено долгими бденьями всласть,
солнцем провялен мой торс обнажённый, дебелый -
истинной негой охвачена вся ипостась,
и не один я, а вместе с подругой умелой.
Нас в обороты взяла пенсиона пора,
чувствуем оба, как дёргает леску султанка,
блещет лагуна, напротив Ай-Петри-гора,
и не в укор нам пустая порой перебранка.
Жарева запах на кухне не в тягость совсем,
и с пониманием плавка свинца для грузила,
по барабану, что прёт на Россию ПАСЕ -
с нами крестная сила!