В Истории настала веха:
заморский Гуру к нам приехал.
Все сходят по нему с ума.
Кругом такая кутерьма,
что не до шуток, не до смеха.
Начальство тотчас встрепенулось
и в три погибели согнулось,
к туфле его спеша припасть:
лицом нельзя ударить в грязь
пред гостем, иль сморозить глупость.
Любой заезжий гастролер
для нас важнее до сих пор
чем свой отечественный гений,
объект насмешек и гонений,
дитя пропащих поколений,
юродивый, несущий вздор.
И вот уж кажется порою,
что мы приветствуем героя,
что он - профессор всех наук,
Эйнштейна закадычный друг
иль Шлиман, раскопавший Трою.
Для нас он - вроде Фараона.
Мы упраздним свои законы,
чтоб только пыль пустить в глаза.
К чему нам наши образа? -
Отныне он для нас Икона.
Любой заезжий гастролер
для нас мудрее до сих пор...
Но много ли, скажи на милость,
с его приездом изменилось?
Признаться честно, - ничего.
Но мы балдеем от него,
того не понимая дикость.
Нам к мысли той пора привыкнуть,
что нам они желают сгинуть.
Что деятель из дальних стран -
всего скорее шарлатан,
из нас пришедший душу вынуть.
Любой заезжий гастролер
для нас умнее до сих пор...
Не хватит ли на них молиться?
Пора бы нам и возмутиться,
что иноземный дуропляс
учить уму приехал нас, -
их затянулась вереница.
Начнем ли мы однажды сами
своими шевелить мозгами,
своим соображать умом
и окончательно поймем,
что сами можем быть с усами?
Любой заезжий гастролер
для нас милее до сих пор
чем свой отечественный гений...