***

низвергнутый человечишка, которого можно увидеть в зеркале не плачет, не смеется, он ведь взрослый. давно стреляет сижки, простреливая легкие, давно бухает не по-детски. все это оттого, что даже в толпе они одинокие, а дома такие же «взрослые» даже не дают втихомолку отсидеться, переждать, перетерпеть.

и он не урод, он отвергнутый самыми близкими,
по его словам «посланный нахуй»,
заглушающий боль очередными вписками,
к годам двадцати пойдет на плаху,
как палач и давно казненный.

он обиженный, преданный, он доска для ножей
с виду обычный, внутри – ядовитый змей,
никем не обнятый,
кричащий тебе «блять, отвали»,
потому что внутри пустоватый.
ему больно, но его не сожгли,
и где-то глубоко внутри,
он даже собой непонятый.

низвергнутый человечишка, которого можно увидеть в разбитом зеркале не плачет, не смеется на людях, он ведь взрослый.
он плачет в единственную подушку, ехидно смеется ночью и проклинает мир,
обзывая себя
сволочью.
27.1.19