Шептаться тихо, вздрагивать синхронно,
курить одну, чинарик на крайняк,
быть жителями спального района,
любимцами некормленых дворняг,
так здорово нам было, жаль, осадок
на донышках бутылок, пачек, душ
травил нас - Робин Гудов из посадок.
Игрались похоронные и туш,
игрался марш - Прощание славянки,
игрались Моцарт, Бах, Шопен и Григ.
И мне отец рассказывал по пьянке,
за что ему влепили пятерик.
Мои дружки отцовские медали
сплавляли по незнанию за грош...
И, вроде, не сказать - недоедали.
Тогда зачем? Но как тут разберёшь.
Безногие повозками гремели -
подшипниковым ужасом побед.
И чуял все асфальтовые мели,
по улице юля, велосипед.
Соседи-доминошники стучали,
костями заглушая громкий мат,
икона - Утоли моя печали
в церквях, где богомольцы не шумят -
всё помнится среди многоэтажек.
Но мне бы к старым дворикам, ещё б
к тем прошлым временам, где не был тяжек
ни мат, ни дух прокуренных трущоб.
Потом - арго бетонных новостроек,
где рай, где каждый каждому - родня,
где каждый финансист, титан и стоик,
и где никто не вспомнит про меня.