День неуклонно катился к вечеру.По оконному стеклу скучно барабанил и стекал струйками мелкий холодный дождь.Юрий сидел напротив окна и безучастно наблюдал эту невесёлую картину. Мысли тянулись медленно, вязко.Они были отрывочными,бессвязными и ничего не означающими по существу. Юрию и не хотелось их приводить в порядок. Какая-то физическая и душевная леность охватила его.Не было сил и желания выходить из этого блаженного состояния, напоминающего тесто, бесформенно расплывшегося по доске. Тянуло ко сну.
Когда глаза, утомлённые однообразием прикрылись, в могильной тишине комнаты раздался резкий вибрирующий звонок телефона. Юрий нехотя протянул руку, снял трубку и без всякого интереса поднёс её к уху. В потрескивающем и попискивающем шуме он с трудом различил робкий неуверенный голос не молодой женщины. "Здравствуйте, Юра, это вы?" Преодолевая сонливость, Юрий ответил утвердительно и услышал облегчённо радостный голос, который теперь уже был более уверенный и настойчивый, заявляя, что говорит Ирина, которую он должен помнить и не может не узнать.Постепенно выходя из оцепенения, Юрий начал мучительно соображать. Но как не напрягал он свою память, не мог из бесконечной вереницы известных ему женских лиц выделить одно, которому могло принадлежать это красивое имя.
Женщина на другом конце провода почувствовала смятение собеседника и с некоторой досадой продолжала испытывать его терпение. Она утверждала, что несмотря на то, что от последней их встречи прошло более уже тридцати лет, он не имеет права её забыть. Юрий напряжённо вслушивался в её голос, и тут не ухом, а каким-то внутренним чувством уловил в произношении слов, продолжающейся скороговорки, хорошо знакомые лёгкие интонации не московского, а скорей сибирского говора.
"О, господи! Он очнулся. Видение ярким пламенем вспыхнуло в голове и жаром отозвалось в груди. Точно! Омск. Далёкий тысяча девятьсот пятьдесят...какой же год?
Молодой лейтенант, в хорошо подогнанной парадной форме, стоит на подножке отходящего поезда.С перрона ему машет рукой провожающая изящная, даже красивая девушка, глотая слёзы, и сквозь оглушающий вокзальный шум пытается донести до
него: "Я буду ждать тебя!"
Лента воспоминаний в мгновение пронеслась перед глазами Юрия,и он,не помня себя, громко выдал в трубку: "Ира, это ты?"
Трубка облегчённо всхлипывая, выдохнула:"Наконец-то!"
Давно это было. Молоденький паренёк, только что окончивший десятилетку, приехал в Омск поступать в военное училище. Справедливости ради надо сказать, что это училище не было воплощением его мечты.Но в жизни иногда случаются обстоятельства,
которые на время или навсегда изменяют траекторию судьбы.Впрочем, это уже другая история. Наш юноша успешно выдержал положенные вступительные экзамены, к тому же он был неплохим спортсменом и активным комсомольцем (была такая присной памяти, молодёжная политическая организация), и естественно зачисление в училище стало делом само собой разумеющимся.
Военная служба, и тем более учёба в военном учебном заведении никогда и никому мёдом не пахла. А тут мальчишка, вырванный из-под любящей и заботливой маминой опеки, разлучённый со школьными друзьями,что особенно важно для нашего рассказа,
с романтическими, окутанными чарами первой юношеской любви, девчонками. Тоска по дому, по всему былому не даёт новоиспечённому курсанту спокойно жить. По ночам, часто прерываемым учебными боевыми тревогами, он видит сны о том прошлом, что теперь ему представляется прекрасным, счастливым и весёлым, но уже недосягаемым.Вырываясь в редкие долгожданные увольнения, курсант, подтянутый с начищенными до блеска пуговицами, как в старые добрые времена, гусары, появлялся на улицах города в поисках развлечений. Особой удачей считалось проникнуть в студенческое общежитие, каких в Омске было не мало, естественно на женскую половину или затесаться в качестве гостя на вечеринку в кампанию подгулявшей молодёжи.
Однажды, пребывая в очередном увольнении, наш герой, преодолев запрет опытной вахтёрши, объявился в общежитии медицинского института, в котором по мнению большинства побывавших там, курсантов, девушки были наиболее гостеприимны.Неожиданно, хотя он кое-что об этом слышал, в длинном коридоре со множеством дверей, он натолкнулся на бывшего школьного товарища.Тот был студентом и проживал здесь же. Какая удача! Встреча оказалась мало сказать тёплой.Она проходила в бурной дружеской обстановке с присущим случаю возлиянием с непременным участием весьма миловидных, привлекательных, остроумных и нежных студенток.
На этой случайной вечеринке Юра заметил сидящую по другую сторону стола, девушку.Тёмные волосы её, сплетённые в толстую косу, обвивали голову и уложены были в форме чалмы. Раскосые, восточного типа серо-голубые глаза с задорной искоркой и затаённой грустинкой смотрели на Юру с нескрываемом интересом. Она слегка улыбалась, предлагая истосковавшемуся по ласке парню, руку дружбы.
Когда изрядно подвыпившие, разгорячённые участники пиршества вышли из-за стола и под хрипящие звуки, неведомо откуда взявшегося патефона, закружились в вальсе, наш герой оказался перед скромно стоявшей в углу, ожидавшей свою партию, девушкой, в тесной комнате студенческого общежития, зажатой со всех сторон танцующими. Юра повернулся полу боком к девушке и смущённо представился, назвав своё имя. Девушка несмело просунула свою узкую ладонь в его горячую руку и прошептала: "Ира". Так состоялось знакомство, ничего серьёзного не предвещающее.
Теперь недели, а то и месяцы, отделяющие одно увольнение от другого, ему казались годами.Когда он вырывался на волю,не обращая внимания на проходящих мимо, красавиц, забыв отдавать честь встречным офицерам, бежал к месту свидания с Ирой.
В том, что Ира к нему не ровно дышит, а может и начинает его тайно для самой, любить, он почти не сомневался. При встрече с ней он улавливал исходящую от её стройного тела, флюиды и ощущал мелкую нервную дрожь женского желания, когда она, подталкиваемая влечением, сдерживая девичью гордость, прижималась к нему.
А что же он? Сказать, что она была ему безразлична он не мог. Но и сжигающего чувства, какое бывает у влюблённых, он не испытывал. Короткими курсантскими ночами, ворочаясь на не уютной солдатской койке, под звуки храпящей казармы, Ра вновь и вновь возвращался к мысли об отношениях с Ирой. Конечно, думал он, она девушка хорошая. Красива и добра. Может быть, даже и умна, не зря же учится в институте. И будущее у неё светлое, с ней приятно проводить время, но что-то сдерживало его дальнейшие рассуждения, и он знал почему. Совсем в другом городе,
откуда он приехал, осталась его первая юношеская любовь. Расставаясь, они поклялись по окончании учёбы соединить свои судьбы навсегда. Ведь известно, первая любовь самая сильная и красивая, она чиста, как слеза ребёнка, но и хрупкая, как тонкий весенний ледок.Она не признаёт измен. Как же быть, рассказать об этом Ире, значит обидеть и отвергнуть любимую, а Юре этого не хотелось.
Товарищи по курсантскому взводу видел и понимали недосказанность и зыбкость отношений товарища с новой пассией. Он не раз им рассказывал о первой своей любви, во время солдатских перекуров, изливая тем и облегчая душу.
Кто служил в армии, тому известны минуты откровения, когда сослуживцы являются не простыми слушателями, а действительными соучастниками, готовыми понять и поддержать друга.Здесь уместно будет сказать, что некоторые из них недвусмысленно заявляли о своём отношении к такой дружбе с девушкой, тем более, что кто-то и сам не прочь был поухаживать за будущей врачихой.
Терзаемый сомнениями, Юрий продолжал встречаться с Ирой. Он видел и понимал возрастающий накал её чувств, несомненно перерастающих в любовь. Порой ему казалось, что Ира довольно откровенно предлагала ему себя, и он подозревал, что она хочет привязать его к себе, не будучи до конца уверенной в его верности.
Жизнь штука коварная.Она, как река, протекающая по равнине, спокойно несёт свои воды до тех пор, пока не встретятся на пути пороги.И тогда, следуя естественному перелому русла, приобретает иную, стремительную силу, резко меняющую её характер.И невозможно заранее знать, что ждёт плывущих по ней впереди.
Наступил срок окончания училища. Отгремел выпускной бал. Счастливый, вновь испечённый офицер, отдавшись головокружительному упоению достигнутым, оттанцевал с не менее счастливой подругой. В круговерти событий этих дней самоутверждения, он, предвкушая отъезд к месту службы, забыв о притаившихся в нём сомнениях,
упивался свалившейся на него свободой. Целыми днями они с Ирой метались по городу улаживая всякие неотложные дела. Они летали на крыльях.Их разгорячённое сознание рисовало заманчивые картины предстоящей совместной лёгкой и обеспеченной жизни. Как это обычно бывает, в бушующем море праздника на второй план уходят будничные заботы.Жизнь представлялась вечной, ни чем не омрачённой дорогой, словно за праздниками не следуют серые будни изнурительного труда и бесконечного терпения.
Неожиданно подступил день расставания. Вокзал. Перрон. Марш славянки в исполнении военного оркестра. Букеты ярких цветов и не не менее ярких платьев на множестве девушек с заплаканными глазами. Пылкие объятия. Последние прощальные поцелуи.
Напутственные пожелания и обещания не забывать друг друга.
Всё! Поезд тронулся и ушёл в путь длинною в тридцать лет.
*********
Тёмная комната. За окнами струйками льёт дождь. Одиноко томится притихший,
о чём-то задумавшийся, телефон. Воспоминания лёгким облачком окутывают седеющую голову мужчины, склонившегося над столом. Губы его беззвучно, как бы извиняясь перед кем-то, повторяют красивое, как весенний цветок, имя женщины, промелькнувшей в его жизни, словно пушинка одуванчика, унесённая ветром.
Декабрь, 2012 год