Сказка

ПРО КРЕСТЬЯНСКОГО СЫНКА
ПРО ИВАНА-ДУРАКА,
ЕГО ВЕРНУЮ ЦАРЬ-ПТИЦУ
И ЦАРЕВУ ДОЧЬ ЗАРНИЦУ

Жил-был в далеком государстве,
Точнее в тридесятом царстве,
Великий и могучий царь,
Всей стороны той государь.
Когда-то в годы молодые
Он знал победы боевые.
Он грозен был, могуч, силен
Под сению своих знамен.
Но молодость, увы, не вечна!
И жизнь проходит быстротечно.
Вдруг старость тихо подошла
И поседела голова.
И как у каждого царя
(О том молчать не будем зря)
В его хоромах расписных
Три девы жило молодых.
Красавицы! Теперь таких
Среди красоток расписных
Мы отыскали бы с трудом.
И можно ль описать пером
Тот дивный взор и стройный стан?
О, сколько же глубоких ран
Вы нанесли сердцам людей,
Лишь безответностью своей!
Поэты многие считали,
Что только время зря теряли,
Когда хотели описать
Их прелесть юную и стать.
Но я хочу, чтобы мой стих
Все же поведал вам о них.
Как лебедь белая стройна,
Очаровательна, нежна,
Как грациозна и мила
Царевна первая была.
Тиха, скромна и величава
С прекрасным именем Любава.
Царевна средняя подстать
Сестре своей. И та же стать,
И локоны волос льняных,
И жизни блеск в глазах младых.
И весела, и озорна
Красава, так звалась она.
Но эти милые сестрицы,
Хоть Бог их одарил сторицей,
При встрече с младшею сестрой
Тускнели пред её красой.
То ангел был, сошедший с неба,
Прекрасна как богиня Геба.
И даже ясный солнца луч,
Хоть он и ярок и могуч
Не смог бы ослепить её,
Чтобы затмить красы её.
Она всех рядом затмевала
Зарница мать её назвала.

Однажды пробил час суровый.
Когда на небе месяц новый
Глядел в раскрытое окно,
И спали все уже давно,
Послышался вдруг шум вдали.
И низко над землей прошли
Седые грозовые тучи,
И ветер поднялся могучий,
Раздался голос неземной,
И гром, и посвист удалой,
Всё стало на земле темно
И с шумом залетел в окно
Огромный трехголовый змей,
Схватил царевну, что милей
И улетел. И тихо вдруг
Всё стало на земле вокруг.

От горя царь стал сам не свой.
Он потерял сон и покой.
Всю ночку, не сомкнувши глаз,
Поутру издает указ:
«Кто вот сейчас, без лишних слов,
Пуститься в дальний путь готов
И кто отыщет дочь мою,
Тому полцарства отдаю
И замуж дочь свою в придачу!
Все знают – зря я слов не трачу!»
Гонцы с указом поспешили
И весь народ оповестили.

Лишь только утром ночь сменилась,
Три молодца к царю явилось.
Один – сын барский Михаил.
На зов царя он поспешил
Не с тем, чтоб дочь освободить,
А чтоб полцарства получить.
Уж больно жаден с детства был
И больше жизни власть любил.
Другой – дворянский сын Степан
Он вечно весел был и пьян.
Явился во дворец затем,
Что ныне похвалялся всем,
Мол, не боится никого
И даже черта самого.
Он с малых лет тщеславный был.
За славой и к царю спешил.
Но, знал в округе каждый рус,
Что сын дворянский просто трус.
А третий – сын крестьянский был.
Иваном он в народе слыл.
Пришел к царю он просто так.
Ну, что с него возьмешь? Дурак.

Царь с каждым молодцем был мил:
И напоил, и накормил.
Сказал, чтоб каждый поспешил,
И в дальний путь благословил.
Три молодца с царем простились,
Перекрестились, поклонились,
И время чтоб не тратить зря
Покинули дворец царя.
Боярский сын сел на гнедого,
Дворянский сел на вороного,
Ивану же… коня не дали
И со двора его прогнали.
Но выход всё же он нашел
И в дальний путь пешком пошел.

Боярский сын был не дурак.
И потому решил он так:
«Зачем мне жизнью рисковать.
Гораздо проще переждать.
Пусть ею жертвует другой».
И повернул коня домой.
Дворянский тоже был не глуп.
Он вспомнил, что намедни зуб
Ему всю ночь спать не давал.
И что уж очень он устал.
Решил он тоже переждать
И потому поехал спать.
Иван же двинул наугад
Туда, куда глаза глядят,
Чтоб злого змея погубить,
Цареву дочь освободить.

Прошел он много или мало
Не ведаю. Темно уж стало.
Решил он ночь передохнуть,
Чтоб поутру пуститься в путь.
Лишь подошел к ручью напиться,
Вдруг видит, дивная Царь-птица
Вся путами оплетена
И стонет будто бы она.
Он ближе к ней тогда подходит
И от нее он глаз не сводит,
А птица чуть жива лежит
И вдруг Ивану говорит:
«Послушай, молодец прекрасный!
Избавь меня от мук ужасных.
Освободи меня от пут,
Иначе я погибну тут.
Твою я милость не забуду
Тебе повсюду другом буду.
И в трудном пригожусь пути,
Но, лишь молю, освободи!»
Ивану даже жарко стало:
«Ну, ни чего себе, начало!
Чтоб птица говорила тоже
По-человечьи?.. Быть не может!»
Но путы все же распустил
И Птицу-царь освободил.
Она взлетела в небо ясно
И молвит голосом прекрасным:
«Иванушка, благодарю!
Свободу ты вернул мою!
Ты защитил от зла добро!
За это – вот тебе перо.
В награду за твою услугу,
Дарю его тебе, как другу.
Его перед собой пусти
И сам за ним всегда иди!
Оно укажет верный путь!
Еще, Ванюша, не забудь,
Коль если что с тобой случится,
Ты вспомни верную Царь-птицу.
Перо волшебное возьми
И вверх три раза им взмахни.
Я вмиг явлюсь! Теперь прощай,
И Птицу-царь не забывай!»
И только это все сказала,
Как тут же сразу и пропала.
«Нет! Этого не может быть!
Не может птица говорить.
Как видно, за день находился
И просто переутомился!»
Вслух наш Ивашка говорит,
Но, глядь… перо в ногах лежит.
Тут уже бедный наш Иван
Подумал, что он просто пьян,
Однако же перо схватил,
В свою котомку положил
И тут же завалился спать,
Чтобы усталость отогнать.
Нам тоже надо отдохнуть.
Но завтра мы продолжим путь.

В ту достопамятную ночь,
Змей заточил цареву дочь
В дворцовую свою темницу,
Чтобы от многих скрыть Зарницу.
Совсем без окон, без дверей,
Без ярких солнечных лучей,
Как будто в каменном мешке,
Она сидела налегке.
И лишь вверху под потолком
Было отверстие с окном.
Бедняжка маялась, страдала,
На волю выбраться мечтала.
Но это было бесполезно,
Поскольку дверь была железной.
Она сидела уж три дня
В своей темнице без огня.
К ней только слуги заходили.
Поесть, попить ей приносили,
Потом тихонько уходили,
И даже слов не говорили.
Что же ей делать, как ей быть?
Чтоб злого Змея обхитрить.
Чтобы придумать ей такого,
Чтобы домой вернуться снова?
Но, не придумав, в угол села,
И тихо от тоски запела.
Мотив той песни был простой,
Пропитанный такой тоской,
Такою болью и страданьем,
И наступившим испытаньем.
Звучала песня так красиво.
Мелодией неторопливой
Лилась под сводами темницы,
Слезами по щекам Зарницы,
Что ей погибнуть суждено.
Но вдруг под потолком в окно
Голубка белая влетела
И прям перед Зарницей села.
Зарница в полном удивленьи
Следит за ней с недоуменьем.
Голубка долго ждать не стала
И тихим голосом сказала:
«Не плачь, красавица Зарница.
Тебе недолго здесь томиться.
Не плачь. Не лей напрасно воду.
Ты скоро обретешь свободу».
Сказавши это, улетела
Тем же путем, как и влетела,
Оставив бедную Зарницу
В темнице продолжать томиться.
И мы ее сейчас оставим
И за Иваном мысль направим.

Вот утро раннее настало,
Лучами солнце заиграло.
Иван проснулся, потянулся,
Встал, вкруг себя он оглянулся,
Потом поел, в ручье напился,
Котомку взял и в путь пустился.
Что будет дальше? Поглядим…
Последуем и мы за ним.
Уж время к полудню подходит,
Ивана в лес перо заводит.
Ну, лес как лес. Деревья, пни
И бурелом, куда ни ткни.
Но странно то, что в чащу эту
Не пробивают лучи света,
Хоть солнце ярко на дворе,
А здесь, как будто в конуре.
Иван сначала испугался,
Но вскоре с духом он собрался
И думает: «Вот это да!
К чему ж такая темнота?
Тут, видно, поселился бес.
Какой-то ненормальный лес.
Дубы огромные стоят,
Коряги из земли торчат.
А главное, что темнота,
Ведь я не вижу ни черта!
Так можно ноги поломать,
А мне еще на них шагать.
Да! Доигрался ты, старик.»
Но вскоре к темноте привык,
Стал различать слегка дорогу
И успокоился немного.
Идет он дальше, вдруг возник
Пред ним толь леший, толь лесник.
Короче, непонятный дед.
Сидит, несет какой-то бред.
К нему Иван тихо подходит
И разговор такой заводит:
«Прошу прощения, но я
Здесь заблудился без огня.
Не помогли б вы мне немного?
Скажите, как найти дорогу…»
«Куда, - ответил дед ему, -
Уж не ко Змею ль самому?»
«Ну, да. Конечно же, к нему.
Но только я вот не пойму,
Как это вы могли узнать,
Что Змея я иду искать?
Я, кажется, не знаю вас
И вижу вроде в первый раз.
Как же смогли вы все узнать?
Иль мысли можете читать?»
«Да здесь нет хитрости ничуть.
Лишь стоит на перо взглянуть.
Перо-то, вижу, от Царь-птицы,
Которая в лесу томится.
Вчера-сь её оставил я
Всю спутанную у ручья
По приказанию злодея
Горыныча. Ну, то бишь, Змея.
Она ему не угодила,
Тем, что сбежать все норовила.
А он, подлец и баламут,
Уж нравом непомерно крут.
Схватил её тогда, связал
И утопить мне приказал.
А я хоть Леший, но мне жалко.
То ж птица все ж таки, не палка.
Живое все же существо.
Сколь лет живу, ведь никого
Я не обидел. Даже мошку.
Ну, постращать могу немножко,
Ну, посмеяться, пошутить,
По лесу за нос поводить
Или еще чего как встарь.
Но чтоб топить живую тварь…
Я же не изверг, хоть и нечисть
И у меня ведь тоже честь есть.
Так что оставил её я
На берегу того ручья».
И Леший с горя разрыдался,
Как будто с жизнью расставался.
«Так, - думает Иван, - понятно.
Но не идти же на попятный.
Пусть даже Леший будет, что ж…
Меня с дороги не свернешь.
Я расспрошу его немного,
Как дальше мне найти дорогу.
Ну, хватит плакаться, старик.
К слезам я с детства не привык,
От них не больно много проку,
К тому ж поспеть мне надо к сроку.
Царь-птицу я освободил
И на свободу отпустил.
Ты лучше, чем вот так реветь,
Скажи, как Змея одолеть.
Он тут наворотить успел
Не мало, вижу, гнусных дел.
Так, что? Поможешь, или как?»
«Ты вроде, Ваня, не дурак.
Иль притворяешься немного?
Откель мне знать к нему дорогу.
Я здесь безвылазно сижу
И никуда не отхожу.
Уж скоро будет тыщу лет
Как здесь живу. Да толку нет.
А что освободил Царь-птицу…
Благодарю. Можешь гордиться,
Что глупость совершил такую.
Накликал ты беду большую.
И Змей, узнав, кто сделал это,
Захочет сжить тебя со света.
И мне достанется попутно
За сей поступок твой беспутный».
«Ты здесь речей-то не толкай,
А поконкретнее давай.
Как Змея можно победить
И пленницу освободить?
И коли знаешь, говори,
Всю правду. Только не юли.
Я не люблю, когда вот так».
«Ты, Ваня, что, совсем дурак?
Хе-хе-хе-хе!!! Ну, рассмешил.
Ты это что, всерьёз решил
Со Змеем силой потягаться?
А не боишься надорваться?
От твоих, Ванечка, затей
Пупок развяжется скорей.
Ведь это ж Змей! Не кто-нибудь!
Его не просто обмануть.
Тут одного желанья мало.
Обдумать надо все сначала.
Чтобы змеюку победить
Его голов надо лишить,
А это трудная стезя.
Простым мечом, увы, нельзя,
Тебе чтоб Змея победить
Меч-кладенец надо добыть.
Он под замком в скале хранится,
Скалу ту охраняют птицы,
Что мечут огненные стрелы.
Так что ступай, Ванюша, смело,
Коль жить на свете надоело».
С ехидцей рассмеялся Леший.
«Ты на уши лапшу не вешай..
Скажи, как скрыться от тех стрел?»
«Ну, ты, Вань, просто обнаглел.
Но, ладно. Коль пошла потеха,
То и прореха не помеха.
Чтоб всё закончилось успехом,
Нужны волшебные доспехи.
А их не просто так найти.
Они отсель в трех днях пути.
Вон видишь горы впереди?
Тебе туда надо идти.
И у реки на берегу
Увидишь там Бабу-Ягу
К доспехам путь у ней спроси,
А ей подарок отнеси.
Давно хотел ей передать,
Но… мне туда не добежать.
Хотя я раньше это мог,
Но вот, как видишь, занемог».
Иван подарок молча взял,
Подумал малость и сказал:
«Ты, Леший, в общем, не серчай,
Коли сказал что с горяча
Или обидел невзначай.
Ну, все. Пора. Пока, прощай».
И, запустив перо вперед,
Продолжил дальше свой поход.

Иван шагал вслед за пером,
Превозмогая бурелом,
И пробирался темным лесом
С трудом, хотя и с интересом.
«Вот это лес! В таком лесу
И душу черти унесут.
Коряги с наростами, пни.
И мрак вокруг, куда ни ткни.
Уйдешь с дороги, пропадешь
И может, смерть свою найдешь».
Так думал Ванька, чертыхаясь,
Сквозь чащу леса пробираясь.
Оставим Ваню на немного.
Пусть ищет дальше он дорогу.
А мы немножко  отдохнем.
Но завтра снова в путь пойдем.

Как и сказал Ивану леший,
Три дня он шел по лесу пеший.
Но только вышел на опушку,
Увидел ветхую избушку.
Соломой крыша крытая,
Входная дверь открытая,
А на завалинке избушки
Сидит какая-то старушка.
Иван поближе подошел
И разговор такой завел:
«Бабуль, простите дурака,
Но мне нужна Баба-Яга.
Мне нужно ей кой-что сказать
И кой-чего ей передать».
«Гляди-ка ты, нашел бабулю!
Ты не смотри шо я сутулюсь,
Я еще сдачи дать смогу.
Узнаешь, хам, Бабу-Ягу!»
И, ещё больше ерепенясь,
Она сказала, подбоченясь:
«Ты зенки-то свои протри
И по округе посмотри…
Может ещё кого увидишь,
И, как меня, его обидишь?»
«Вот это ляпсус! Ни фига!
Так ты и есть Баба-Яга? –
Иван слегка даже вспотел,-
Прошу прощенья! Не хотел
Тебе хоть чем-то навредить,
А уж тем паче оскорбить».
Яга с обидой отвернулась
Но… помолчавши, повернулась:
«Ну, ладно. Я добра сейчас!
Прощу тебя на первый раз.
Рассказывай, зачем пришел
И для чего меня нашел?»
«Тебе тут леший, так сказать.
Просил посылку передать
И извинялся что не смог
Прийти. Поскольку занемог.
А я хочу вот что спросить.
Не помогла б ты мне добыть
Доспехи, что в скале лежат?
Коли поможешь, буду рад».
Баба Яга аж содрогнулась
И ненароком поперхнулась.
Потом от кашля отошла,
Вокруг Ивана обошла,
Входную дверцу в дом закрыла
И после так заговорила:
«Послушай, Ваня. Что с тобою?
Ты точно болен головою?
Зачем тебе доспехи эти?
Что, жить не хочется на свете?
Аль зачесалось в энном месте,
Шо не сидится те на месте?»
Иван скандалить с ней не стал
И после так Яге сказал:
«Я по заданию царя
К тебе пришел. Но… вижу зря.
Ты мне ничем помочь не сможешь.
И Змею, знаю, все доложишь,
Что я пришел его убить,
Цареву дочь освободить».
Баба Яга от удивления
Застыла даже на мгновенье:
«Так он украл цареву дочь?
Ах, он злодей! Тогда помочь
Всем чем смогу должна тебе я,
Чтоб наказать прелюбодея.
Ну, что ж, садись сюда, Ванюша
Меня внимательно послушай.
Туда, доспехи где хранятся,
Довольно сложно подобраться.
И кто дорогу торит сам,
Легко погибнуть может там.
Но трудности совсем не в том,
К пещере как дойти. Потом
Большая трудность есть –
Как на скалу тебе залезть.
В пещеру чтоб тебе добраться
Там по скале нужно взбираться
А ты у нас не скалолаз…
Но есть идея! Я сейчас».
Баба Яга метнулась в дом
И что-то прихватила в нем
«Скалу найдешь ты эту сразу.
Она приметная для глазу.
Чем отличительна скала?
Она гладка, как зеркала.
Чтоб ты наверх подняться смог,
Возьми вот этот черенок.
Когда к скале  ты подойдешь,
То в землю там его воткнешь,
Водой немножечко обдай
И стань в сторонку. Наблюдай,
Как черенок будет расти
И по скале станет ползти.
Когда к пещере подползет,
То двигайся и ты вперед.
Спокойно по лозе влезай.
Но будь внимателен и знай,
Что черенок тогда растет,
Покуда солнце не зайдет.
Как солнце скроется из глаз,
Лоза исчезнет в тот же час.
Поэтому возьми веревку,
Чтобы спускаться было ловко.
Что если ночь может застать,
В пещере чтоб не куковать».
«Ну, что ж, Яга. Благодарю.
За помощь добрую твою.
Что объяснила, как мне быть
И как доспехи те добыть.
И сильно ты уж не серчай,
Коль что не так. Пока. Прощай»
Яга немного помолчала,
Потом вдогонку прокричала:
«Шагай вдоль речки на восход,
Куда перо тебя ведет.
Там будет мост. Как перейдешь,
Через версту к скале придешь!»

Итак, с Ягой Иван простился,
И снова в дальний путь пустился.
Ванюша шел уже верст пять,
Только моста все не видать.
Смеркаться стало, вечереть,
И трудно вдаль уже смотреть.
Который раз он присмотрелся,
Направо-влево огляделся.
И вдруг он видит, что вдали,
Пеньки торчат из-под земли
И выстроились над рекой,
Словно стрельцов  царевых строй.
«А! Вот и мост, который нужен.
Да только он совсем разрушен.
Что делать, кто мне объяснит? -
В сердцах наш Ваня говорит,-
Как на тот берег перебраться?
Без лодки глупо и пытаться,
А речку вброд не перейдешь.
Вот же попал, ядрена вошь!»
Но вспомнил, что ему Царь-птица
Сказала, коли пригодится,
То может он её позвать,
Пером три раза помахать.
Иван пером взмахнул три раза
Царь-птица появилась сразу
И молвит: «Звал меня, Ванюша?»
Иван в ответ: «Да, звал. Послушай,
Как на тот берег перейти?
Преграда, видишь, на пути.
Тут, говорят, мост раньше был,
Но, оказалось, что он сгнил.
Ни лодки нету, ни моста,
Да хоть бы кольев для плота.
Я сам бы плотик сколотил,
Да на тот берег переплыл».
«Ванюша, не переживай
Ложись-ка спать и отдыхай.
Придумаем чего-нибудь.
А завтра вновь продолжишь путь».
Иван тогда пожал плечами:
«Ну, ладно. Разбирайтесь сами.
Уж вечер, буду отдыхать.
Пойду, чтоб здесь вам не мешать».
Иван рогожкою укрылся
И, как-то сразу, отключился.
Царь-птица в небеса взлетела
И тут работа закипела.

Поутру, наш Иван проснулся.
Встал,  первым делом оглянулся
И… обалдел.
Через реку
И  во весь рост
Стоял готовый новый мост.
«Ай, Птица-царь! Благодарю!
Так даже я не смастерю.
За одну ночку мост построить!
Вот это что-нибудь да стоит!
Ну, что ж. Пора и нам в поход,
Поскольку время нас не ждет».
Иван котомку свою взял
И через мостик зашагал.
Прошел он, может быть, с версту,
Как перешел он по мосту,
Вдруг видит перед ним скала
И вся как будто в зеркалах.
«Да, интересные дела…
Баба Яга не наврала!
Залезть по ней и вправду сложно,
А там и грохнуться возможно».
Иван полез за черенком,
Воткнул возле скалы. Потом
В реке воды чуть-чуть набрал.
Полил, и дожидаться стал,
Когда лоза начнет расти,
Чтоб до пещеры доползти.
Смотрел, смотрел. Одно и то ж.
Пить захотелось невтерпеж,
И чтобы жажду утолить,
Решил он до реки сходить.
Сходил, попил, с собой набрал,
А возвратившись, не узнал
Ни того места, где стоял,
Ни черенок куда сажал.
Лозою плотно заросла
От низа к верху вся скала.
Иван не стал тут дожидаться
И по лозе стал забираться.
Без фанатизма, с чувством меры,
Чтобы добраться до пещеры.
Он выше, выше поднимался
И вроде вовсе не боялся,
Но глянул вниз и обомлел,
Как высоко сейчас сидел:
«Залазить надо поскорее,
А то вон, ветер стал сильнее
Могу и вовсе не успеть.
А вниз не хочется лететь.
Я человек, не птица в стае,
Я только камушком летаю.
Так что я если полечу,
То враз навеки замолчу,
А умирать сейчас нельзя,
Другая у меня стезя.
Я слово дал царю помочь
Вернуть ему живую дочь»
Так думал наш Иван, взбираясь,
К пещере выше подбираясь.
Вот, наконец, в пещеру вход.
Иван взобрался, но проход
Как оказалось не широк,
И он с трудом забраться смог.
Когда залез, то оглянулся
Направо, влево повернулся.
В углу стоял сундук с замком
И с вставленным в него ключом.
«Ну, это ж надо, повезло,
Чтоб столько счастья принесло.
Замок с ключом да в сундуке
В незащищенном закутке.
И, стало быть, доспехи в нем.
Ну, что ж. Открыть тогда рискнем»
Иван подходит к сундуку,
Но все ж вниманье начеку.
И будто бы уперся в стенку
Своею правою коленкой.
«Вот это фокус,- говорит,-
Он магией еще закрыт!
И что мне делать? Как мне быть?
Как мне теперь его открыть?
Как эту магию убрать,
Чтобы доспехи мне достать?
Здесь, вижу, силой не добиться.
Спрошу совета у Царь-птицы.
Она подскажет, как открыть,
Чтоб смог доспехи получить»
Иван взмахнул пером три раза
Царь-птица появилась сразу:
«Ты, Ваня, звал меня сейчас?
И что случилась, на сей раз?»
« Да вот оказия какая.
Что делать? Даже сам не знаю.
Сундук вот надобно открыть
Доспехи из него добыть.
А как решение найти,
Коль невозможно подойти.
Что я приду, Змей, видно, знал
И все вокруг заколдовал.
Да, вот такие пироги…
Ты если сможешь, помоги?»
«Хотя помочь тебе я рада,
Здесь помощи моей не надо.
Ты к сундуку сейчас иди.
Как можно ближе подойди.
Взмахни пером взад и вперед
И магия вся пропадет».
Лишь только это все сказала
Как тут же сразу и пропала.
Вот к сундуку Иван подходит,
Пером он взад-вперед проводит
И чувствует, преграды нет.
Царь-птицы вновь помог совет.
Сундук Иван приоткрывает
И от волненья замирает.
И видит в сундуке лежит
Кольчуга, шлем и круглый щит,
Перчатки для обеих рук,
Колчан со стрелами и лук.
«А ведь доспехи не простые
Блестят как будто золотые», -
Иван с восторгом говорит,
И облачиться в них спешит,-
«Прочны как, необыкновенно,
Да и легки одновременно.
С таким добром не страшен тать.
И можно Змея побеждать!»
Иван в доспехи обрядился,
Вокруг себя поворотился,
К краю пещеры подошел,
Но вот лозы там не нашел.
Бесследно та лоза пропала,
Как будто бы и не бывало.
Что делать? Вечер на дворе,
Иван в пещере на горе.
Спуститься можно по веревке,
Но вот зачем? Ночью неловко
Вперед шагать. Да и куда?
Иван промолвил: «Ерунда.
Я заночую лучше здесь.
Тепло. Светло. Есть что поесть.
Да. Нужно мне еще добыть
Меч-кладенец. А стало быть
Мне надобно сейчас поспать
И завтра путь свой продолжать».
Иван присел, расположился,
Краюхой хлеба подкрепился,
В углу пристроился, зевнул,
И преспокойненько уснул.
И нам всем незачем бежать.
Спокойно можем идти спать,
А завтра будем продолжать,
И за Иваном наблюдать.

Иван проспал в пещере долго.
Спал бы еще, но чувство долга
Заставило его подняться
И в путь-дорогу собираться.
Он из пещеры посмотрел.
Спуститься по лозе хотел,
Но вспомнил, что лоза пропала,
Как будто бы и не бывало.
Яга с Иваном не шутила,
Когда об этом говорила.
« Да. Шансы уж совсем малы,
Чтоб мне спуститься со скалы.
Но горевать нам все ж негоже.
Веревка. Вот что мне поможет.
Яга ж не просто поступила,
В суму веревку положила».
Иван моток веревки взял,
Сундук покрепче обмотал,
И бросив вниз другой конец,
Спускаться начал, наконец.
Спускался долго, но без страха.
Хоть стала мокрою рубаха
От напряженья, высоты,
Желанья слезть до темноты.
В конце концов, Иван спустился,
Воды из бурдюка напился,
Чуть отдышавшись, стал искать
Куда теперь ему шагать.
Потом перо вперед пустил
И вновь в дорогу поспешил.
Прошел Иван совсем немного
И привела  его дорога
В загадочный сосновый лес,
Здесь все деревья до небес
Качают  кронами слегка
И задевают облака.
Но главное, что удивит
Огромнейший валун лежит.
Широк в обхвате и высокий
И весь блестит на солнцепеке.
Два родника из-под него
Текут. И больше ничего.
Вот к валуну Иван подходит,
На камне видит надпись вроде.
Читает: «Путник! Осторожно!
Пить эту воду невозможно.
Направо ключ с водой живой,
Налево – с мертвою водой.
Коль выпьешь ты живой воды,
Не избежишь большой беды.
Один глоток – и навсегда
Теряешь память ты тогда.
Водицы мертвой коль испьешь,
Навеки ты тогда уснешь
И будешь спать много веков.
Таков закон лесных богов».
«Ну, ничего себе посланье,-
Сказал Иван, - Одно название
Этих ручьев уже пугает.
А дальше что? Никто не знает.
И место, странное какое…
Впервые вижу я такое.
На кой Царьптицево перо,
Меня сюда вдруг привело?»
«Никак, Ванюша, заплутал,
Иль привиденье повстречал?
Чего как вкопанный тут встал?
Али нашел, чаво искал?»
«Это кто тут вслух шалит?
Кто со мною говорит?»
«Это я, Иван, изрек
Старичок-боровичок.
Здесь стою я, на пеньке,
От тебя невдалеке».
«Вроде все я здесь заметил
А пенька вот не приметил!»
Вслух Иван наш говорит.
Глядь, пенек рядом стоит.
А на том пеньке сидит
И внимательно глядит
В грибной шляпе старичок.
А размером сам с вершок.
«Чего застыл, будто замерз.
Отвечу я на твой вопрос,
Зачем  тебя вдруг привело
Сюда царьптицево перо.
Меч-кладенец чтобы добыть,
Тебе всех птиц надо убить,
Что перья огненные мечут.
Иначе могут покалечить.
Так вот что, Ваня, нужно сделать.
Возьми в суму зерна пшеницы,
В бурдюк залей мертвой водицы.
А как к скале нужной придешь,
Зерно водицею польешь,
И у скалы там разбросай.
А сам же спрячься. Наблюдай.
Зерно как птицы то склюют,
Они навеки все уснут.
Тогда ты сможешь вершить дело,
В пещеру отправляться смело.
Где меч хранится кладенец.
Запомни это, удалец.
Вот еще шапочка. Ты тоже
Возьми её. Она поможет
Коль надо скрыться от кого
И не бояться ничего
И главное, ты не забудь,
Что птицы все должны уснуть.
Здесь торопиться не престало,
Иначе все начнешь сначала».
«Что объяснили мне, конечно,
Благодарю я вас сердечно.
Но где смогу зерна достать,
Его нигде здесь не видать.
Будь здесь хотя бы зерноток
Иль просто бы зерна мешок.
А то ведь нету ничего.
Как я смогу добыть его?»
«А ты, Ванюша, повернись
Вон и мешок. С зерном, кажись».
Иван в момент поворотился
И даже очень удивился.
Сзади него мешок стоял,
А он его не замечал.
Иван тогда идет к нему
Берет зерна в свою суму,
В два бурдюка воды набрал
И, поклонившись, так сказал:
«Я искренне вам говорю,
От всей души благодарю.
За помощь вашу, за подсказку
За слово доброе, за ласку.
И как бы ни было мне худо,
Даю вам слово, не забуду
Я, Старичок-боровичок,
Ни милость вашу, ни урок».
«Да, ладно, Ванечка. Ступай!
Но мой наказ не забывай!».
Иван кивнул, плечом повел,
И дальше за пером пошел.

Недолго времени проходит,
Перо к скале его приводит,
И в ней глубокая пещера
Невероятного размера.
А наверху в лучах зарниц
Сидела стая красных птиц.
Вокруг на выжженной земле
Лежали в пепле и золе
Остатки человечьих тел,
В пещеру кто пройти хотел.
«Ну и местечко, прям тоска.
Нет ни кусточка, ни леска,
А только пепел и зола.
Да. Стало быть, плохи дела,-
Иван совсем уж духом пал,
Но все ж сидел, соображал:
«И что мне делать? Все равно
Рассыпать надобно зерно».
Затем зерно водой полил,
И  шапку деда нацепил,
И сразу стал для всех незримым,
Да и для птиц неразличимым.
«Вот это шапка! Старичок
Действительно в серьез помог.
Что ж коли смог незримым стать
Можно зерно и  разбросать.
А птички даже не заметят,
Кто территорию их метит».
Чтобы удобно было птицам
Клевать зерно и не толпиться,
Иван решил чуть-чуть схитрить -
Зерно по кучкам разложить.
Тут птицы стали подлетать
И с жадностью зерно клевать.
Иван же сел за бугорок
И ждал, когда наступит срок,
Что птицы будут все лежать,
И вечным сном спокойно спать.
Но, разморившись, прикорнул,
И сам чуть было не уснул.
Вдруг встрепенулся, оглянулся
И, посмотревши, улыбнулся.
Все птицы будто бы на свалке
Лежали кое-как, вповалку.
И не было здесь ни одной,
Хоть мало-мальски, но живой.
Иван поляну оглядел,
На птиц еще раз посмотрел
И что-то странным показалось
То, что в глаза и не бросалось.
А оказалось эти птицы,
Что без огня могли светиться,
Вповалку рядышком лежали
Но… ничего не поджигали.
«Вот это фокус! Ай, да ну!
Перо такое я возьму.
Оно мне точно пригодится,
Коль в темноте будет светиться»
К одной из птиц он наклонился
И выдернуть перо решился.
Но только выдернул перо,
Как сразу вспыхнуло оно
И вмиг сгорело все дотла:
«Ну, ни чего себе, дела!
Они и вправду все сжигают,
Когда из птицы вылетают!
Ну, что ж, тогда возьму всю птицу
А там посмотрим, что случится»
И, встав, направился к пещере
Взять кладенец, по крайней мере.
В пещеру наш Иван заходит,
Но ничего там не находит.
И двигаться нельзя внутри,
Темно вокруг, «хоть глаз коли».
Он птицу достает и вдруг
Все освещается вокруг.
И видит Ванька в глубине
Что-то сверкает на стене.
Подходит ближе и глядит,
А это в ножнах меч висит.
Причем висит не на стене,
А будто плавает во тьме.
«Вот незадача мне опять.
Меч невозможно просто взять.
Одно сплошное баловство,
И снова чье-то колдовство.
Ну что мне делать? Как мне быть?
Царь-птицу вновь надо просить».
Он помахал пером три раза
И птица появилась сразу:
«Ванюша, что вдруг приключилось?
Что за беда с тобой случилась?»
«Прошу простить меня, Царь-птица,
Но вынужден вновь обратиться.
Чтоб помогла ты мне опять,
Вот этот меч расколдовать.
Что нужно делать, говорить,
Чтоб мне сей меч заполучить?»
«Я поделюсь, мой друг, с тобой.
Побрызгай меч живой водой
Из бурдюка всего три раза
И колдовство исчезнет сразу.
Тогда свой меч можешь забрать
И снова путь свой продолжать
А на прощание, Ванюша,
Прошу тебя, меня послушай.
Ты этих птиц больше не тронь.
У входа ждет тебя твой конь.
Он будет верный твой слуга.
Теперь прощай, мой друг. Пока!»
Царь-птица снова растворилась.
Исчезла, как и появилась.
Иван достал бурдюк с водой,
Что постоянно нес с собой.
На меч три раза брызнул он,
Забрал его и вышел вон.
Коня Иван увидел сразу.
Тот был свободен, не привязан.
Стоял и пристально смотрел,
Как будто что сказать хотел.
Был конь тот масти вороной
С красивой гривою густой,
С седлом, златые удила
И два огромные крыла.
«Вот это диво, так уж диво!
Царь-птица снова угодила!
С таким конем не победить?
Да этого не может быть, -
Сказал Иван, от счастья тая,
Доспехи, тут же одевая.
Потом вскочил он на коня:
«Давай мой конь! Неси меня.
Как можешь побыстрей лети,
Чтобы Царевну нам спасти».
Конь встрепенулся, разбежался,
Расправил крылья и умчался
С Иваном прямо в облака,
Чтоб видеть все издалека.

Иван летел на жеребце,
Увидеть Змея во дворце.
На бой чтоб вызвать лиходея
И в битве победить злодея.
Но видно Змей его заметил,
И у ворот Ивана встретил.
«Что привело тебя сюда?
Проблемы, Ваня? Иль беда?
Может помочь я чем смогу?
Так ты скажи, я помогу».
«Верни цареву дочь Зарницу,
Что в замке у тебя томится»
«Неправда Ваня! Не томится.
Она свободна словно птица.
Никто ее не связывал,
Никто и не наказывал.
А не выходит из темницы
Наверное, что вас боится»
«Так ты зачем, как тать позорный,
Украл царевну ночью темной?
Как вор схватил и «сделал ноги»,
Словно бандит с большой дороги»?
«Я не украл, а взял в залог,
Так как пришел конечный срок.
Я бизнесмен и демократ
Законы чту я в аккурат.
Царь обещал мне дань платить
А сам не платит. Как же быть?
Вот и решил его заставить
Всю ситуацию исправить.
Пусть все отдаст, что он мне должен
И мир вполне тогда возможен.
Я, знают все, совсем не прочь
Вернуть ему младшую дочь».
«Тебя за наглость и разбой
Я вызываю, Змей, на бой»
«Ты умилил меня, Ванюша,
Своею глупостью. Послушай.
Тебе вдруг может показаться
Мне нет резона с тобой драться,
Но я скажу тебе заране,
Ты проиграешь битву, Ваня.
А потому сядь на коня
И убегай-ка от меня.
Кровопролитья не хочу.
Я ж тебя просто растопчу».
И повернулся уходить,
Что, мол, закончил говорить.
Но тут Иван вдруг подлетает
И Змею голову срубает.
Чудовище как заревело,
Что все в округе почернело,
Как будто наступила ночь
И день мгновенно сгинул прочь.
И тут сраженье закипело.
Земля дрожала и гудела,
Змей в ярости огонь метал,
Траву, деревья поджигал,
И в зареве пожара этом
Терялся луч дневного света.
Иван как коршун налетал,
Рубил, колол, атаковал,
И вот момент он улучил,
Вторую голову срубил.
Змей был растерян и не знал
Откуда вдруг Иван напал.
Он попытался разогнаться,
Взлететь и во дворец убраться.
Но не было уже в нем сил
И Змей пощады запросил:
«Послушай, богатырь лихой!
Я прекращаю бой с тобой
Довольно кровь друг другу лить
Не лучше ли нам в мире жить!
Я от претензий откажусь
Освобожу от дани Русь.
Свою ошибку сознаю.
Ты победил! Я признаю!
От битвы далее избавь,
Но только жизнь мою оставь!»
Иван тогда с коня сошел
И к Змею близко подошел,
А хитрый Змей огнем налился,
К Ивану близко подступился.
Хотел полить его огнем,
Чтоб в пепел превратить потом,
Но наш Иван мечом с размаху,
Отсек главу у Змея махом.
Иван усвоил с детских лет
От матушки один совет
Не надо Змеям доверять
Тем более нельзя прощать.
Неровен час, они сползутся
И вновь со злом сюда вернутся.

Бой был окончен. Враг сражен.
И Змей коварный побежден.
И сразу тучи разошлись,
Небесная открылась высь.
Вновь солнце ясно засияло
И согревать всю землю стало.
Иван – к дворцу. Искать темницу,
Где Змей держал в плену Зарницу.
Вдруг видит он, как из ворот,
Она сама к нему идет.
И подойдя, у ног склонилась
И молвила: « Скажи на милость,
Кого должна благодарить
И кто смог Змея победить?
Не ты ль свершил сей тяжкий труд?
Скажи мне, как тебя зовут?
Должна ж я суженого знать
И как его теперь мне звать?»
«Царевна! Да! То сделал я.
Твой батюшка просил меня,
Чтобы тебя освободил
И чтоб домой сопроводил.
Зовусь Иван - крестьянский сын.
Богатства лишь один алтын.
Так что, царевна, ты прости,
Но наши разные пути.
Я из простых. Из мужиков
А не из царских женихов.
Тебе другой нужен жених.
 Подумай лучше ты о них».
«Да с них какие женихи!
Разряженные петухи.
Красуются друг перед другом
И каждый мнит себя супругом.
А как коснись какого дела,
То спрячутся в кустарник смело
И будут там сидеть трястись,
Чтоб только бы самим спастись».
Она немного помолчала
Потом Ивану так сказала:
«Да, тебя трудно убедить.
Но нужно отблагодарить.
Ведь надо все же быть людьми…
Хотя б кольцо это возьми.
В оплату, что живой осталась.
Оно от матушки досталось
Дарю его тебе, как другу,
В оплату за твою услугу.
Ну а теперь… Вперед! Домой
Пускай везет нас коник твой».
Иван тогда в седло вскочил,
Царевну ловко подхватил,
Перед собою посадил
И в дальний путь коня пустил.
Конь, словно ветер разогнался,
Расправил крылья и умчался.
Он пролетал под облаками
И над горами, над полями,
И над морями, и лесами.
И заповедными местами.
Все описать я не берусь.
Под ними проплывала Русь.
Но вот их ночь в пути застала.
Настало время для привала.
Конь приземлился прям к реке
И от леска невдалеке.
Иван решил не торопиться
И завтра отвезти Зарницу.
Сейчас же дать всем отдохнуть,
Чтоб поутру продолжить путь.

Царева дочь, когда проснулась,
К Ивану тихо повернулась
Смотрела, будто изучала.
Потом тихонечко привстала,
Пошла к реке, чтобы умыться
И чтоб домой поторопиться.
Но вдруг услышала в кустах
Какой-то шорох. Дикий страх
Объял Зарницу. Не виню,
Что она бросилась к коню
И улетела далеко.
Страх побороть всем не легко.
Иван  остался же лежать,
И продолжал спокойно спать.
Как только солнце из-за гор,
Поутру вышло на простор
И осветило все кругом,
Иван решил сыграть подъем.
Но лишь попробовал он встать,
Как рук своих не смог поднять.
И только тут он осознал,
Что крепко связанный лежал.
«Ну что, Иван? Уже проснулся?
Что-то ты рано обернулся.
Я тебя позже ожидал,
А ты вон раньше прискакал.
Наверное, спешил до дому?».
Ивану голос был знакомый.
Только один так говорил,
Лишь сын боярский Михаил:
«Но это даже хорошо
Что ты сюда, Иван, пришел
И здесь решил заночевать.
Не нужно мне вас догонять.
Вот только жаль, что убежала
Царевна и коня забрала.
Но ничего я в конце дня
Верну и девку, и коня.
А ты побудешь под замком
Пока в сарайчике моем».
Дворовые Ивана взяли,
В телегу кое-как поклали.
И повезли во весь опор
Ивана на  боярский двор.
Потом в сарайку положили
И под замок его закрыли.
Иван там связанный лежал
Все думал и соображал.
«Ну, это даже хорошо,
Что конь с царевною ушел.
Он очень даже не простой
И довезет ее домой.
А вот как мне уйти отсюда?
И что теперь я делать буду,
Когда я связанный лежу
И выхода не нахожу?
Сейчас бы помощь от Царь-птицы,
Могла бы очень пригодиться.
Она не раз меня спасала,
Да только вот перо пропало».
А в это время конь с Зарницей
У стольных врат смог приземлиться.
Домой вернувшись, наконец,
Царевна сразу во дворец
Вбежала быстро на крыльцо,
Чтоб встретиться  с царем-отцом.
А вот иванов конь крылатый
В мгновение исчез куда-то,
А там где он смог приземлиться,
Лежало лишь перо Царь-птицы.
Подул тут ветер, закружил,
Перо Царь-птицы подхватил,
Унес его за облака
Чтоб возвратить наверняка
Тому, кто в нем сейчас нуждался
Или беспомощным остался.
Иван лежал и горевал
Что пленником невольно стал,
Но тут в окно перо влетело
И на колени ему село.
Иван во все глаза глядел,
Как завороженный смотрел.
Как будто бы перо Царь-птицы
Не наяву, а только снится.
Но все же взял его потом,
И трижды помахал пером.
Царь-птица сразу появилась
Промолвив: «Ваня! Что случилось?
Иль радость выпала большая?
Иль может быть беда какая?»
«Тут, видишь ли, какое дело
Я связан очень уж умело.
И развязаться нету сил.
Вот потому я попросил,
Чтоб помогла ты мне, Царь-птица,
От этих пут освободиться».
«А кто, скажи, тебя пленил?»
«Сынок боярский Михаил.
Меня давно он поджидал
И ночью, сонного, связал.
Скажу тебе я откровенно,
Добро хоть конь мой и царевна
Сбежали. Мне же, как назло,
Увы, совсем не повезло».
«Ты, Ваня, не кручинься так.
Твое пленение пустяк.
Сейчас тебя освобожу
И пару слов еще скажу».
С Ивана тут же путы спали
И все куда-то враз пропали.
«Теперь послушай меня, Ваня.
Тебя еще ждет испытанье.
Соперник твой – боярский сын,
Сейчас пришел к царю один.
И стал хвалиться, что есть сил,
О том, как Змея победил.
И подтверждая свою речь
Он показал царю твой меч,
А чтобы закрепить успехи,
Еще  он  показал доспехи.
В ответ Царевна всем сказала
О том, что где-то потеряла,
Вдруг материнское кольцо.
И что клянется пред отцом,
Что кто кольцо ей принесет,
За того замуж и пойдет.
Так что, Ванюша, не серчай,
А ко дворцу сейчас ступай».
Царь-птица Ваньке подмигнула,
Потом крылом своим взмахнула
И наш Иван преобразился.
В мгновенье ока очутился
Прямо у царского дворца,
Похож на нищего слепца.
В рванье одетый и босой,
Да с перевязанной рукой.
Навстречу царь идет со свитой,
Рядом с царевною сердитой,
Ведя беседу очень мило
С боярским сыном Михаилом.
А рядом семенил Степан
Он как всегда был весел, пьян.
Пытаясь что-то всем сказать,
Двух слов не мог даже связать.
В конце концов, махнул рукой
И спать пошел к себе домой.

Иван, когда их увидал,
За угол дома тихо стал,
И незаметно наблюдал,
Как царь довольный, всем кивал.
Когда все мимо проходили,
То ненароком зацепили
Ивана с палкой-костылем.
И он упал, прям пред царем.
Царь приказал его поднять.
И слуги стали поднимать
«Благодарю, что уцелел,-
Сказал Иван. А сам смотрел
Все на царевну. Замерла
Она на миг и поняла
Кто перед ней сейчас стоял,
Кого слуга с земли поднял.
Царевна быстро подошла,
За руку нищего взяла,
И приказала: «Развяжи.
И свою руку покажи»
И нищий, глядя ей в глаза,
Больную руку развязал…
А на руке кольцо сияло
Как и она предполагала.
Зарница Ваню обняла:
«Как долго я тебя ждала!
И, наконец-то, вот нашла»
И с ним к родителю пошла,
Чтоб получить благословенье
Да и на свадьбу разрешенье:
«Благослови ты нас, отец.
Его нашла я, наконец.
Вот это вот есть мой спаситель.
В бою над Змеем победитель.
Не принц каких-то дальних стран,
Простой крестьянский сын Иван.
Вот он меня освободил,
И злого Змея победил.
Я с ним судьбой обручена
И буду век ему верна».
Царь руки их соединил
И с радостью благословил.
Тут подбежали к ней сестрицы
И нежно обняли Зарницу.

Увидев это, Михаил
Поняв, что здесь он совершил,
Кого чуть было не убил,
Рванул домой что было сил.
Лишь только пятки засверкали.
Но догонять его не стали.
Потом на радостях простили.
Даже на свадьбу пригласили.

А свадьбу праздновал народ
По-моему, аж целый год.
Гуляли все и стар и мал.
И я, конечно, там гулял.
И ел, и пил, и веселился,
Покуда спать не удалился.
Но тут и сказке, наконец,
Пришел логический конец.
И я хочу вам пожелать,
Друзья, нигде не унывать,
А только чаще улыбаться
И никогда не огорчаться.
Известно в мире ведь давно,
Добро приходит все равно.

Мне кажется что Лукоморье,
Которое воспел поэт,
Находится в Геленджике. На взморье.
Прекрасней в мире места нет!
Вот старый дуб весной зеленый,
Что прожил много-много лет.
И цепь златая, Кот ученый,
Что умный может дать совет.
Иль сказку может рассказать,
Иль песню спеть по умолчанью,
А может просто так вот стать
И замереть, как изваянье.
Русалка, на ветвях качаясь,
На вас посмотрит свысока
И, словно бы не замечая,
С тоской вздохнет наверняка.
А вот Кощей сбежал со златом.
Его здесь нет уже давно.
Быть может он уже и в Штатах
А, впрочем… это все равно.
Проходит время чередою
Потоком жизненных минут.
Уходят прежние герои
И скоро новые придут.
Не важно, кто потом придет
На это место, это взморье.
Но бесконечно жив народ,
Что сохраняет Лукоморье.
И каждому в душе отрада
Кто, видя это все, вдруг ахнет
И скажет: «Да! Все это правда!
Здесь русский дух!
Здесь Русью пахнет!»

А я на взморье том живу.
Мы видимся с Котом ученым
Довольно часто наяву
Под дубом вечным и зеленым.
И как в былые времена,
Он сказки сказывал поэту,
Вот так и мне он нашептал
Одну. Тихонько, по секрету.
Её я точно записал
И здесь поведал всему свету.