«и когда солнце выжгло последние раны на теле твоем,
и морщины стали казаться сплошным на лице пятном,
и когда ты один-одинешенек заходил в опустелый дом,
вот тогда мы впервые и свиделись»...
...
человек, растерявшись, застрял у божественной проходной,
турникет охраняет старик с аккуратной седой бородой,
небылицы плетет пред потерянным новопришельцем,
слова человека нескладно летят изо рта вразнобой,
бог смотрит, точно на блудного сына, вернувшегося домой.
...
старик продолжает рассказ, говорит: «ты был пуст,
тебе в тот момент незнакомой казалась любая грусть,
любая радость, любое чрезмерное рефлексивное чувство,
в тебе не было света, в тебе не было даже кромешной тьмы.
вот в такие-то дни я пришел к тебе в первый раз:
и ты сам отворил мне дверь своей шаткой тюрьмы,
хоть меня никогда не увидит и самый наметанный глаз».
...
человек улыбается, точно признался в большом секрете,
не бросает глупейших вопросов «зачем?», наконец «почему?».
бог неспеша нажимает зеленую кнопку на турникете.
и порядок неоспорим со времен появления пустоты и света:
сначала бог приходит к тебе, а потом уже – ты к нему.