В детстве я слышал,
Что было в Ла-Манче
Множество мельниц.
Книгу я помню
Про странного типа,
Дружившего с местным крестьянством,
Что романтизмом своим задолбал
Даже тихих ослов.
Многие годы минули,
Ни разу я не был в Ла-Манче,
Тексты иные закачаны на телефон.
Но выхожу я из комнаты,
Вижу ряды тех же мельниц,
Тех же ослов и крестьян,
Что устали безмерно,
Нынешним донам таскать
и каштаны,и копья.
Донам же всё нипочем -
Машут отважно своим деревянным мечём,
И объясняют,
Как следует жить каторжанам,
Как тут устроить Ла-Манчу,
На севере диком,на воздухе стылом,
И почему мы должны поскорее
Разрушить побольше
Мельниц в округе.
Напрасны старанья!
Я им сочувствую даже немного,конечно -
Жизни по книгам учились,
Не чувствуя подлинной жизни,
Не окуналиь по самые ноздри,
На самом скаку.
Много сказать я про этих субъектов могу,
Да не буду, пожалуй -
Разве замечу - потише машите кинжалом,
Пафос убавьте, оставьте в покое осла,
Мельниц не троньте,
Езжайте, пожалуй,в Ла-Манчу,
Иль оставайтесь,коль вам Дульсинея мила
Но не мешайте
Спокойно стоять у окна,
Ветер вдыхать
На просторах иззябшего града,
Не призывайте на головы бури,
Поверьте, не надо.
Север холодный - мила нам любая отрада
Жизнь коротка,ожидает, в итоге, ограда,
Памятник скромный, увитый плющём,
Так не мечтайте же вы ни о чём,
Что наш холодный, но всё же покой,
Ранее срока утащит с собой.