Странно... очень странно...
Странно всё, что наблюдалось вокруг. Незнакомые, заброшенные, некогда жилые, места,
выныривающие из матовой дымки... Всё незнакомо-чужое... Странно, но предстоящая заманчивая
руинная обветшалость неизведанного не вызывала обычного жгуче-трепетного интереса к своей
истории. Всё вокруг просто безразлично существовало само в себе... а они были рядом со всем
этим, но как бы безвольно-параллельно и независимо...
Осталось их всего трое... Сначала было больше, но остальные куда-то незаметно пропали,
да и те, что остались, были ей совершенно незнакомы. Кто они... куда и откуда идут... почему
она присутствует здесь босиком, без каких-либо чувств, ощущений и самосознания?.. Зачем
она, в этой солнечной сухости пустынного лета, стремится куда-то, по пыльной дороге с редкой
высохшей растительностью, в кем-то заданном направлении?..
Последнее чёткое и знакомое воспоминание — это захватывающее звучание известной
композиции Дженкинса, именуемой ошибочно в народе как «Танго смерти», и она, перебирающая
золото и серебро украшений, в мыслях о том, как же их осталось мало... что-то раздала, что-то
растеряла... она постоянно теряла серьги, пока не потеряла интереса к ним... «Нужно собрать их
все и отдать на переплавку...» — это последнее, что звучало чётко в потерявшейся памяти...
Странно, а сколько ей лет?.. Она часто не ощущала своего возраста, вот и теперь его снова не
было... Почему-то всплыл родительский дом... Да, точно, она живёт с ними... Отпустило... может
быть, пили... Что случилось с памятью, почему она не может восстановить причинно-следственную
связь?.. Что всё-таки происходит?.. И куда они идут?..
...Вспышка... как будто глаза нахватались солнечных зайчиков и, не в силах снова сфокусировать
свет, ослепли... Попытки проморгаться ни к чему не привели... Свет и голубизна небес исчезли...
Неосязаемая пустота... Страха и тревоги нет... просто безразлично странно... Ерунда какая-то...
Вместе с зябкостью проявилось, начало приходить ощущение реальности... Звуки падающих
капель — как продолжения струек воды, сбегающих с низкого пещерного свода над узкой тропой...
Может, всё это сон?..
Где-то сбоку мерцал источник света, но они почему-то безвольно пошли в противоположном
от него направлении... Уже вдвоём... третий словно растворился... Держатся вроде бы вместе,
но почему-то не общаются, словно разучились говорить и друг другу совершенно неинтересны,
даже чужды.
Пригибаясь под давящим сводом, откидывая впереди себя колеблющиеся слабые тени, они
воспринимали друг друга как присутствующий факт, и только нарастающий страх, наползающий
из тревожащей темноты был общим. В немом взаимопонимании, они пытались вжаться в каменные
стены, мелкие ниши углублений и небольших ответвлений, но это было бессмысленно, они были
как на ладони у нарастающего холода, обволакивающего ужаса...
Натыкаясь в крохотных закутках на остатки пребывания истлевшей жизни, они внезапно
упёрлись в каменную, скошенную уступами обвалившейся породы, стену тупика. Бьющий
озноб страха стискивал, душил, сводил с ума и отбирал всё человеческое... Пригнувшись
к леденящей влажной земле, в ожидании увидеть это что-то, они буквально поползли обратно.
С приближением к свету страх понемногу успокаивался и в небольшом зале, нанизанном,
словно бусина, на центр чуть извивающейся нитью тропы с шевелящимися тенями от пламени
факела, исчез совсем. Там был некто живой, и от него исходило спокойствие тепла... Навалившаяся,
сжимающая волна страха, с противоположной стороны каменного коридора, заставила их попятиться
назад и прижаться спинами к носителю тепла вплотную...
Разгибаясь после низких сводов тропы, неся с собой нечеловеческий душераздирающий холод,
приближался ТОТ, кого они так боялись, от КОГО хотели прятаться и бежать... ТОТ, от которого
столбенела и умирала жизнь...
Превратившись в единый трепет, не в силах исчезнуть отсюда, они ждали — с застывшими
от объявшего их ужаса глазами...
Но, как ни странно, увиденное их не испугало... Вошедший был сухощав, в тёмном костюме,
с очень бледным лицом и светлыми волосами. Оказавшись в маленьком зале, он даже поприветствовал
их, окинув хозяйским взглядом. Затем сухо улыбнулся, тщательно разглядывая стоящих, и, нагнувшись,
шагнул в туннель, из которого они только что вышли... Вместе с ним словно растворился тот второй,
с которым они были вместе...
...Тишина... она словно буравилась мыслью, что нужно сделать неимоверное усилие и попытаться
поговорить с местным, излучающим покой.
— Ты кто?
— Твой ангел.
— Где я?
— В своём сердце.
— Не поняла...
— Что тут непонятного? Ты умерла. А это внутренность твоего сердца.
— Не может этого быть... Я же всё вижу, я же могу думать, говорить... я же двигаюсь... Я — живая...
— Нет. Тебя уже нет.
— И-и-и... что... этот каменный мешок — это всё?..
— Да.
— Насовсем...??????.............
Начавшийся шторм сложно описать. Она рвала волосы, задыхалась от мыслей, билась
о выступы стен, раздирала одежды... кусала казанки, орала... плакала... Слово «ВСЁ» не могло
в неё вместиться... Она просила ангела сходить с ней обратно, помочь доделать необходимое,
попрощаться... ведь нельзя же вот так резко... без предупреждения... это, в конце концов,
неправильно... Тот тихо наблюдал за ней и посоветовал мысленно обращаться к родителям,
они услышат её...
Топча босыми ногами холодную глину, она не могла понять, как и из-за чего это произошло,
она не могла осознать, осмыслить случившееся, не могла принять, что вот этот узкий тёмный
коридор с выдолбленным в центре помещением — это НАВСЕГДА... Что это и есть её ВЕЧНОСТЬ...
Та самая Вечность, о которой она знала и даже рассуждала...
Ангел исчез...
Она уже ничего не могла изменить...
А между узких стен тёмного коридора, под сдавливающими безвоздушными сводами
полутёмного зала, кричащее эхо никак не могло успокоиться и безостановочно танцевало
танго смерти...
07.01.19 ( под Рождество)