Земский врач.
Бородка упоенная.
«Абсолют» - в бокале с хрусталем.
Жизни бесконечная агония,
Без удобства выстроенный дом.
Речь плывет щироко и размеренно
О говне, о сперме, о бля..х
Ужасы – очередями – сериями,
И – не выветрившийся с детства страх.
Текст – как мясорубка окаянная –
Маской человеческой орет.
Притворяющийся Бояном
Незамысловато правду врет.
Бессознание смешав с сознанием,
Он живет в дахау и в Мрскве.
Оба полушария поранены,
И душа –
Живущая в Освенц…
А вторая – нищая, калека –
Бродит с фонарем по словарям,
И страха в детстве
Сыплют на страницы стыд и срам.
«Только буквы,
Это – только буквы»
Индуктирует писатель наш.
Человек – как мешанина утвари,
Плоть на смерть
Идет на абордаж.
Полстраницы и – блюешь с отчаянтьем.
Полстраницы –
Даль смакует яд.
На Сорокина смотрю с печалью:
Как ребенок, он не виноват.
«Только буквы,
Это – только буквы»,
Шрифтом оброненные века.
Это есть
Самоубийство Будды
С надписью
Публичный дом – плакат.
Инквизитор и изобретатель.
Человечьих потрохов поэт.
Рана ануса и члено-дактиль.
Дёгтем выкрашенный спектр…
16.1.19