Жалеть не стоит, только проводить,
Взглянуть, не видя, точно на чужого.
Ушанка, валенки, друзья, их много,
Они недолгие, не помню лиц, но голоса узнал бы...
У порога —
Отжатый коврик, тряпка и ведро.
Мать моет пол на лестничной площадке,
Покрашены перила, жизнь в порядке,
Вчера узнал, что где-то есть метро.
Ещё не в школе.
Утренней зарядки
Пружинит в свежем воздухе "раз-два".
На потолке — обугленные спички:
Подросшие соседские мальчишки
Пятнают белизну из баловства.
Царапают послания на стенах,
Слова, рисунки, прозвища —
В бездельных,
Но напряжённых детских головах
Желание везде оставить след,
Такой, чтобы у всех перед глазами.
И я прилежно через пару лет
Нанёс на подоконник свой сюжет,
Его следов уже в помине нет,
А пятна забелёны малярами.
Давлю на кнопку чёрного звонка
На цыпочках, или чуть-чуть подпрыгнув.
В реальности той отдалённой жизни
Не достаёт пока ещё рука
До нужной высоты — чуть коротка.
Для роста не хватает витаминов.
Пугает по ночам гнетущий сон:
Чужие отворяют наши двери,
Бормочут что-то тихо об обмене,
Стараясь не глядеть в моё лицо.
Не знаю, где искать, куда идти,
Ведь лет немного, нет ещё шести —
Я потрясён, подавлен и растерян.
Неважно сколько... столько лет назад,
Что бывшая страна казалась лучшей,
Что от восторга цвёл пришкольный сад,
И поднимался яркий шар воздушный
В распахнутое небо пункта А...
Давно переступают наш порог
Чужие люди из видений тёмных,
Хранит под слоем краски подоконник
Притихший затаившийся мирок.
И мать жива, хотя меня не помнит...
Всплывает время из глубин бездонных:
Темнеет на полу отжатый коврик,
На стенах надписи, и где-то есть метро.