Раньше, бывало, бежишь вдоль скамеек,
Крикнешь всем: «Здрасьте!» – в ответ: «Будь здоров!»
Жили мы проще, гораздо скромнее:
После войны было мало отцов.
В каждом мальчишке жило убежденье:
Если погиб, значит, папа – герой.
И не понять было нам, к сожаленью,
Над похоронками плачущих вой.
Но материнские высушит слёзы
Необходимость растить нас, детей.
Только ночами слезинки, как звёзды,
Падают тихо у вдов-матерей.
Общими были и горе, и радость:
Было обычным занять три рубля;
Мы уважали глубокую старость;
Веру хранили, отчизну любя...
Жаль, в отношеньях такого уж нету.
Мне мой сосед до сих пор не знаком.
И на скамейке, уткнувшись в газету,
Каждый друг другу – чужак чужаком.
Вдруг мальчуган подбежал к нам обоим:
— Что вы грустите? Идите играть!
Мы улыбнулись друг другу, герою,
Нам подарившего лучик тепла.