Мойка, 12

            

Грустно на Мойке, а кавалергарды
Лагерем встали, шум-гам и навоз…
В бронзе орлы, позументы, кокарды,
Здесь честь полка – щепетильный вопрос.

В воздухе влажном полуденной пушки
Выстрел негромок,  вспорхнет воронье…
Не умирай, камер-юнкер… Подушки
Вновь поправляет жена… за нее…

Там в Петропавловке есть казематы,
Кажется, в них подполковник Данзас…
Где же тот свет, что он видел когда-то
И очень тихий и ласковый глас.

Книги, притихшие у изголовья
И приведенья – бретер и типаж…
Сабля, все так не лизнувшая крови,
Только один раз стрелявший лепаж.

Где-то на Невском, в соседнем трактире,
Пьет одинокий издатель Смирдин…
Много поэтов в измученном мире,
Он-то всех знает… а Пушкин – один.

Дети притихли, забыты игрушки –
Зайцы, лошадки, медведь озорной…
Батюшки сказки, где значится «Пушкин»…
Позже прочтут, вместе в нашей страной.

              Мельничный ручей, 3 февраля 19 г