Графоманов амбиции неграфоманам смешны,
но насмешки над ними, пожалуй, совсем неуместны;
я давно уже вижу цветные апрельские сны,
чёрно-белые сны мне давно уже неинтересны.
Фрейд по этому поводу даже пытался острить,
предпочесть призывая дурнушку смазливой красотке:
мол, и тех, и других одинаково мучит гастрит,
мол, и тем, и другим на безденежье жизнь не в охотку.
Я однажды попал в клуб поэтов и бардов лихих.
О, мой Фрейд! (Не бой-френд!) изворотлив и юрок, как лис ты.
Графоманы умеют прочесть потрясающе «стих»,
а глазами посмотришь, ну право же, – текст неказистый.
Но читают навзрыд, но читают взахлёб, но чита-
ют нахально, возвышенно, гордо, с апломбом, устало,
и редакторы наши не могут понять ни черта,
потому и печатают тех и других в литжурналах.
И на крымском Парнасе нет мест из-за этих господ,
и на крымском Олимпе они же – в комиссиях разных,
а великий Гомер и прославленный им Гесиод
из античности смотрят с усмешкой на эти проказы.
Им-то что, им удобно, их греет античный уют,
их ласкают давно и почёт, и всемирная слава…
Графоманы читают «стихи», словно песни поют,
но, увы, нам, посмотришь глазами – слабо и коряво.
А над морем плывут облака по маршрутам весны,
и по тем же маршрутам торопится крымское лето,
я давно уже вижу цветные ажурные сны,
чёрно-белые сны отоснились, к чему бы всё это?..