Мне бы
экзистенциально cамоопределиться,
И
вернуться в нормальность, и спиться —
как все;
Быть
истерзанным, слившись и обезличившись
В той, разверстой, громкой до неприличия
тьме —
В массу стонущих, болью язвенной
Как на нити нанизанных — связанных
тел;
И, отдав приношение данности,
Умереть без остатка
на старости
лет.
Нет... душевным покоем не кончится!
Мне
его
совершенно не хочется,
ведь
Здесь, среди воспалённого общества
Я — ещё одна опухоль сочная,
и,
Терзаясь триликим сомнением:
Шаг во тьму; ко свету; к презрению,
вниз —
«Мы» священное, неделимое,
Вздувшись венами
снова выберет
бриз.