За Вегой 3-4

3. ДУМАЛ.  ДУМАЛ ДОЛГО   

Лег у со­сен на хвою. Ду­мал. Ду­мал дол­го.
Вот уже вто­рую пью, а не пьян нис­коль­ко.

По­че­му же жизнь труд­ней? Чем я оза­бо­чен-то?
Сно­ва ду­мал я о ней, о сво­ей, и в об­щем-то.

Ни­ку­да се­бя не де­нешь, в гу­ма­низм не сбе­га­ешь,
че­ло­ве­ка не из­ме­нишь… Нет, не пе­ре­де­ла­ешь!

А от­чиз­на… Что от­чиз­на! Врет да из­де­ва­ет­ся.
Нет от жиз­ни гу­ма­низ­ма, и не на­ме­ча­ет­ся...

Вот и мать уже пло­ха, го­ло­вою  ма­ет­ся,
все меч­та­ет, что сно­ха у нее объ­я­вит­ся.

Три­дцать лет, а не же­нат, — ду­мал, что не позд­но.
Го­ро­да ма­нят дев­чат, тех, кто по­серь­ез­ней.

Ста­ли дев­ки по но­чам снить­ся не­оде­тые,
под ок­ном сто­ят, мол­чат, ды­мят си­га­ре­та­ми,

а ок­лик­нешь: над из­бой — лам­поч­ка­ми пла­ва­ют,
тя­нут к звез­дам за со­бой, во­ло­кут над тра­ва­ми...

Вот и в сек­се есть ну­ж­да, не в та­ком как бы­ло;то,
не за стен­кой га­ра­жа, как вче­ра, с Люд­ми­лою,

не в при­выч­ном, а в кру­том, в без­ог­ляд­ном, ра­до­ст­ном, —
чтоб за­пе­ло все кру­гом, по­ка­за­лось празд­ни­ком….

4. ЧУДО-КАРАКАТИЦА! 

Ну — еще гло­точ­ка два, за­ку­сил игол­кою,
встал, стою, чтоб го­ло­ва про­яс­ни­лась, тол­ком-то.

Ти­ши­на в ме­ня лег­ла. Туч­ка ста­ла ту­фель­кой.
И лу­на в во­де всплы­ла, в реч­ке на­шей, Уф­тю­ге.

Стал о сущ­но­сти сме­кать, об­щей, че­ло­ве­че­ской.
За­хо­те­лось мне об­нять всех лю­дей оте­че­ски.

И зве­рей всех об­лас­кать… Да­же и рас­те­ния —
пе­ре­ню­хать все, по­нять — их ду­ши строе­ние…

На­чал ши­шеч­ки ки­дать, а лу­на — не то­пит­ся.
По­нял что;то, но опять в го­ло­ве не стро­ит­ся.

Оку­нул­ся с го­ло­вой... Вы­лез — ви­жу — ка­тит­ся —
мне на­встре­чу… НЛО! Чу­до-ка­ра­ка­ти­ца!

Нож­ки бы­ст­ро се­ме­нят. Све­тят­ся око­шеч­ки.
Ко­ло­коль­чи­ки зве­нят как в ста­ка­не ло­жеч­ки…

Убе­жать бы, ду­ра­ку. А гля­деть — за­ман­чи­во, —
ну и встал на бе­ре­гу, не столк­нешь, ба­ран­чи­ком.

Жду. И до­ж­дик все те­п­лей ка­па­ет в ли­цо мое.
Дым си­не­ет все тем­ней, гарь сто­ит свин­цо­вая.

Слы­шу — хру­пы. У "яй­ца" — люк  от­крыл­ся бы­ст­рень­ко.
Три ко­ря­вых де­рев­ца вы­ле­за­ют, си­нень­ких! 

Вы­прям­ля­ют­ся с тру­дом. Ки­те­ли оп­ра­ви­ли.
За­шеп­та­лись за кус­том. Фо­на­ри рас­ста­ви­ли.

Мне бе­жать бы, ду­ра­ку, не сто­ять при­ман­чи­во,
да уж ног не во­ло­ку, как свин­цом на­ка­ча­ны.

Ве­те­ро­чек… Ти­ши­на… Слы­шу — "…ста­ти­сти­че­ски —
вот та­кой и ну­жен нам, рус­ский, ис­то­ри­че­ский…".

То ли спя­тил, то ли нет, и не сон, не сплю же я, —
не­у­же­ли для пла­нет жизнь моя так нуж­ная?

При­гля­дел­ся — зуб­ки есть, и гла­зен­ки бе­га­ют…
— "Ока­жи нам, Ви­тя, честь! По­бы­вай за Ве­гою!".
 
Улы­ба­юсь как мо­гу, с ви­дом пред­на­зна­чен­ным.
Вет­кой бью по са­по­гу, гром­ко, оза­да­чен­но.

— "До­ро­га ли жизнь у вас?" — го­во­рю с серь­ез­но­стью.
— "А бес­плат­но все у нас! Ни­ка­кой нер­воз­но­сти!".

— "Ну а с вы­пив­кой;то как. Бу­дет ли мне вы­пив­ка?".
— "До че­го же ты бу­рак… Хоть за­лей­ся, Ви­тень­ка!".
 
За­кру­жи­лась го­ло­ва, под­сту­паю мед­лен­но.
— "А при­ро­да ка­ко­ва? Ни­че­го? Не вред­ная?".

— "И при­ро­да хо­ро­ша! И вер­нешь­ся сча­ст­ли­во.
Ты, од­на­ко, по­спе­шай, — дай свое со­гла­сие!".

Что ж им нуж­но, не пой­му-то… А — не объ­яс­ня­ют­ся.
Ни пла­не­ты, ни мар­шру­та мне не на­зы­ва­ет­ся.

— "Не за­гу­бит ва­ша жизнь? В чем ее по­ня­тия?".
— "Так у нас же — гу­ма­низм".
— "Врешь…".
— "И  де­мо­кра­тия!".

Влез я в люк од­ной но­гой, ду­маю рас­те­рян­но, —
и… не пом­ню ни­че­го, шум да треск над те­ме­нем.

Сквоз­ня­чок — а не дро­жу, ощу­щаю толь­ко —
что не в кур­точ­ке ле­жу, а в кос­тю­ме скольз­ком.