Стены-Фантом-Конец спуска
Кто-то бежит к остановке,
Пытаясь догнать свой автобус...
Дети рисуют мелом,
3
Пытаясь украсить «глобус»...
Только ладони-двери
Перед лицом сомкнутся!
6
А на картинках звери
Так и не смогут проснуться...
И палачи под маской
9
Прячут стыдливые лица-
Вечно их мучит жажда-
Кровью нельзя напиться!!!
12
А в пересохшей глотке
Праздник рождения Зверя
Вырвется первым криком:
15
«Суки, откройте двери!!!»
Я ж за закрытой дверью
К Сартру падаю ближе...
18
Как добровольный пленник
В грязной болотной жиже.
А на стенной панели...
21
Кнопки этажного счёта,
Будто ожоги горели,
Словно шептали что-то...
24
Я наклонился ближе,
Чтоб разобрать эти шифры,
Но как в эфире раций,
27
Кнопки шипели цифры?..
Произнося, загорались,
И как в агонии, гасли...
30
Плавились и стекали
Под ноги чем-то красным...
Слушаю и различаю
33
Числа, как даты, как «всходы»,
Горьких нарывов Мира-
К гробу Христову походов,
36
Мрачных чумных столетий,
Войн и кровавых казней,
Ночи ножей... Как плетью,
39
Хищника сытого дразнят...
А пред глазами пляшут
В пляске Святого Витта,
42
Числа в прострелянной каске,
Даты в костях зарытые...
Я заслонил рукою
45
Кнопок злую икону,
Как Ланселот обессиленный,
Не победив дракона!!!
48
И развернувшись в клетке,
К Данте я обратился:
«Этого быть не может?!»
51
Но «Поводырь» испарился...
Стерлась материальность
Лётчик-Раба-Лифтера,
54
Став ощущением таланта
Умершего актера.
Но не исчезло с ними
57
В «адской» машине пламя-
И этажи продолжали
Следовать за этажами...
60
Только фонарь Поэта,
Собственный нос освещая,
Таял, как правнук Света,
63
Словно звезда пожилая...
Я ж его, как младенца,
Взял и поднёс, с молитвой,
66
К стенам аудиенции,
Режущей вечность бритвой.
Вижу ножом нацарапано-
69
Дом, небо, солнце, люди,
А над картиной параболой
«Этого Нам не будет!!!»
72
Семьдесят тысяч подписей,
Краской по ним «Толстяк»,
Печать президента Трумэна,
75
Американский флаг.
Светом веду прочь. Жрёт тьма.
Летний финал сорок пятого...
78
А на стене объявление:
«На эксперимент с препаратами
Ищу добровольцев с оружием,
81
Желательно из Германии,
В службу охраны Лагеря
С питанием и проживанием»
84
А телефоны... все сорваны
И в чёрные кители спрятаны...
И будут они не опознаны...
87
Но будут стоять за «Распятыми»...
На теле, у списков Лагерных,
В стогах, из волос обрезанных,
90
Под топоты шествий факельных...
Где с ними «безумно» трезвыми
Шли об руку безнаказанность
93
И вера, в своё величие...
И печи, и Камеры с газами...
А в общем-то ничего личного...
96
Вздохнул фонарь и усилил свет
И впитывал стенные повести,
Колючей проволокой схвачены,
99
Из самоубийства совести!
И фразами, как бубонами,
Вплоть до потолка увенчаны,
102
Чумные кварталы дощатых стен,
Впитавших познанье от Женщины...
Но сорван стоп-кран, остановлен лифт
105
На ветках у мглы без движения
Повис я, как ворон, сменивший высь
На клетку, без приземления...
108
Закрыты двери, но через них
Вдруг вижу набросок лица и рук,
Как будто бы моют зеркало,
111
И вот в отражении незваный друг
Яснее и чётче становится,
Смолою течёт в помещение...
114
Застыл, сбросил корку, открыл глаза...
И лифт мой продолжил движение
А я, асфиксия, не смел дышать,
117
Боясь незнакомца вспугнуть, иль злить...
Но он, развернувшись ко мне лицом,
Дыханьем пустыни промолвил: «Пить!»
120
И я обомлел, как в часах песок,
Он соткан был весь из сухой земли
И кровь не стучала в его висок...
123
И там, где в морях идут корабли
Отсутствовал он... Или же Они,
Всегда подбирая подол воды,
126
Как от нелюбимого в брачную ночь,
Сокрыли прохладу дождей и сады...
И я произнёс: «Но помочь тебе,
129
Увы, не смогу я, Попутчик мой!»
А он чёрной бранью меня бранил…
В дрожащих стенах, и дикий вой
132
Заполнил пространство, удар в меня
Прошёл, как сквозь масло проходит нож...
Но двери открылись, будто гром,
135
Учителя голос: «Не смей! Не трожь!!!»
И дланью своею разбил песок
И панцирь доспеха поток воды,
138
Как ливень землю, омыл моего,
Развеяно в прах зла его плоды...
«Да, кто он такой!!!»- закричал я Данте,
141
А он подобно седому клену,
Укрылся плащом, листвой, и молвил:
«Тантал-царь «пустынь». Ну, а мы к Харону...»
144