К концу зимы становишься музеем.
Входя в февраль, как в ледяную кому,
Хранишь обрывок неба ли, икону,
Да письма от потерянных друзей.
А в общем, пусто. В зале – ни души,
Да и кому смотреть на эти строчки,
Когда у всех заядлых одиночек
На чувства – исправительный режим.
Садишься к небу. Смотришь из окна
На цепь с тобой не связанных событий,
Но то ли внешний шум мешает выйти,
То ли внутри немая тишина.
И сквозь февраль уходишь, словно в снег,
К своим корням за сном и исцеленьем.
К концу зимы мир скуп и обесценен
И только глубина растет в цене.