Гроздь рябины снегом запорошило,
Будто на зимовке снегирей.
Я тебя спросила: «Я хорошая?
Всех ли я подруг тебе милей?»
Брови хмурил и смотрел украдкою,
Поправлял за ухом нежно прядь.
От прикосновений было жарко мне,
Кто кого зажег — не разобрать.
Отдалялась, приближалась во'лнами,
Силилась под натиском стихий,
Всё во мне сошлось: и гром, и молния,
И надрывно страстные стихи.
Кривотолки слышно «Ну, не дура ли?»,
Где-то раздаётся даже смех.
И, поверив, что тебя придумала,
Я себе простила этот грех.