Я ношу весьегонский лен – на просвет он жемчужно-розов,
Я ношу коней на подвесках, что ласково щеки гладят.
Шит подол у моей поневы алым яргом стежком раскосым,
Вышит снег моей занавески хитроумной зеленой гладью.
Он одет в сапоги до бедер, он хохочет над гладью ведер,
Он носит на трехладонном поясе нож костяной.
Он высмотрел год назад из-за дерева в хороводе
И темноглазой тенью ходит за мной.
В пряди кос моих зверобоя вплетены золотые стебли,
На груди – рябиновых бусок красна качель.
Гляну мельком в глаза напротив – два нахмуренных темных неба,
Хищный облик лица и стати, острота в нем и жесткость черт.
Он глядит тяжело и жарко, впору выдохнуть, скрыться, сжаться,
Доведись мне с таким сражаться –
Проиграю наверняка.
Как послушать о нем что брешут: мол, хитер он, как старый леший,
Обращается ночью в зверя,
Да идет вожаком в волкам.
Я ношу весьегонский лен – на просвет он лучист и светел,
Я ношу на запястьях браслеты из серебра,
И медные колокольцы поют на моем браслете,
Когда я встречаю его с утра.
Он пахнет огнем и хвоей, каленой горячей солью,
Охотой, чащобой, болью…
Зачем ты ко мне, скажи-ка?
Молчит. Только бьется жилка на смуглом виске его.
По-волчьи глаза желтеют, по лицу пробегают тени.
Глазами мужчины смотрит на меня белобокий волк.
Я ношу весьегонский лен, про меня и болтать бояться.
Вдруг за слово поймают взгляд или знак моих белых пальцев.
Но об этом и ты, ведьмак мой, знаешь, верно, не понаслышке.
-Слишком сильная! – усмехнулся.
И в ответ я ему: «Не слишком!»
4 января 2019 г.