Заботится родное государство,
Вот пенсию по инвалидности даёт,
А я, гадёныш, блин, неблагодарный,
Всё хаю россиянское житьё.
Опять же, операции по квоте –
Задаром, аж на сотни тыщ рублей.
А я, зажравшийся, ё, обормотик,
В сатирах хрен-то становлюсь добрей.
С овцы негодной – клок паршивой шерсти,
Опять же, быдло кормят лучше здесь, в Москве,
Учитывают как-то интересы –
Чтоб грабить недра беспрепятственно братве.
А жадничать – Россия распадётся,
И гикнется стабильность воровства,
Приходится в слезах делиться хлопцам,
Обозначать быдлячии права.
Россия, впрочем, благ и не видала,
Царит в провинции стабильность нищеты,
Как кризисов она не ощущала,
Так и подъёмов – вечно щи пусты.
Народ приноровился – опыт давний,
Ведь выживанию – вторая тыща лет,
Не очень климат, но земли хватает,
Не лежебоки – с голодухи околеть.
А в современном мире худо-бедно –
И то протянешь ничего себе,
У высших эшелонов власти нету
Причин тужить о воровской своей судьбе.
Они почти и не переживают
И, ненасытный норов свой в узде держа,
Хотя почти страну не развивают,
Но позволяют подданным слегка дышать.
Что ж, в жопу целовать сучков за это?
Хапуг за тунеядство уважать?
О да, моё почтение несметно –
Его я жажду нецензурно выражать.
Что на местах бандиты управляют,
О том не стоит даже говорить,
Какой ни есть порядок сохраняют,
С волками жить – по-волчьи, знамо, выть.
Прогресс столь слаб, развитье проеданья,
Исправненько плодится саранча,
Настырничает всюду загниванье,
Вот если б недра истощить сейчас –
Тогда, глядишь, народ бы встрепенулся
И дармоедству положил предел,
Глядишь, в делах серьёзных развернулся б.
В прогрессе нынешнем поднаторел.
А коль эксплуатируем ресурсы.
То, значит, дальше лаптем щи хлебать,
Идём, товарищи, нормальным курсом,
Подходит, значит, время погибать.