Вечерело. Мираж ли, виденье? Понять невозможно...
Я увидел ее, и почудилось - быть здесь беде.
Пряди спелой пшеницы, порывами, ветер-художник
Разметал грациозно по белым трамплинам грудей.
Глаз горячий костер лижет в сумерках угли порока,
Не погасит их свет даже бурно разлившийся Нил.
Умирает скупая реальность – жива только похоть,
Полуночный суккуб темной страстью мой дух опалил.
Пламя жжет изнутри, я покорно застыл на кровати,
Карцинома либидо вонзила в меня остриё,
Метастазы порока смертельны, и нет благодати,
Что остудит безумие плоти... твоё и моё.