Он смотрел через пропасть комнаты и наблюдал, как льдинки глаз мелькали вдоль стены, показывались и исчезали в ночной черноте ее волос. Она оборачивалась к нему, и Тод видел, как светит маяк ее улыбки, дающий понять, к какой пристани стоит идти его неспокойной душе, к каким краям ведет его маршрут. В дни, когда небо затягивали черные тучи, она — единственная, кто освещал его путь. От того и отношение к ней было особым: светлая благодарность прочно сковала его сердце, душные порывы, неутолимая жажда восстановить баланс, отплатив ей хоть чем-то, не давали ему спокойствия. Но при всех его честных мотивах, самодовольный подтекст сделанных подарков заставлял его ежиться от стыда. Он не мог допустить и мысли, что она воспримет его действия или их мотивы — иначе, чем они есть. Это заставляло сердце заливать его щеки кровяными озерами.
Стыд…
О неловкость момента… Человеческая глупость, скованность смущенного ума. Они не давали ему нужных и своевременных слов. Но объем и широта мира в его душе, дарили глазам особый окрас и силу, которую он направлял лишь в одну сторону, лишь одному единственному человеку.
Могущество жизни, в дни не столь спокойные, приходящими волнами кипящего моря било человека, сталкивало с пути, но так щедро сеяло и взращивало сомнения на полях мечтаний, целей и надежд. Единицы выходят из прохлады леса, пропахшего сыростью земли; из рыжеющего золота полей, сквозь которые ветром проносятся теплые ароматы пыли, прохладные запахи далекого призрака озера, и зеленой пены перегнивающих болотистых водорослей; из бушующих морей, с колющими, режущими брызгами воды, бьющими в лицо и улетающими, словно пары горячего пунша.
Тод видел конечную цель, он знал куда идти, оставался спокоен умом и сердцем (насколько мог), а от того и держался еще на плаву. Нос его корабля нырял в заботы дней и выныривал в небо в минуты вдохновенной силы жизнелюбия, мачта упруго гнулась и трещала, но пока корабль был на ходу — путь продолжится.
И Тод молил лишь об одном: чтобы путь его был не ложным.
05 февраля
2019 г.