В 9:20 прибыли в Киров. Купили билеты и через четыре часа загрузились в шестнадцатый вагон скорого поезда «Киров-Екатеринбург». Одного купе на шестерых нам не хватило, и Андрей с Евгением, как самые сговорчивые, оказались «ночными подселенцами» в других купе.
Весь вечер мы были вместе – ужинали, пели, шутили, разговаривали и смеялись, но что-то незримое уже разделяло нас, и обнаружить это что-то простым глазом было невозможно. Шуткам как будто не хватало непосредственности, смех был не столь заразителен и высок, как на вольных просторах тундры, и в облике каждого, перечёркивая походную распахнутость, явно обозначилось «эго», намекающее на желательность дистанции... И сердце уже не на шутку щемило от неизбежности последней общей минуты, которая разведёт нас в разные стороны.
Ночь. Двенадцать минут нового дня. Через три с небольшим часа мы будем в родном Екатеринбурге, в последний раз вскинем рюкзаки на спины и разойдёмся... Не помню уже, кто это сказал: «Только не принимай ничего близко к сердцу, ибо то, что примешь, захочется удержать, а удержать нельзя ничего!»
Проклятье! Как заклинание, повторяю я на каждом щемящем повороте собственной судьбы это мудрое высказывание, но ни мудрости, ни рассудительности мне оно не прибавляет, и незримые нити симпатий и взаимного притяжения, обрываясь, оставляют в сердце кровоточащие шипы памяти. К счастью ли, к печали – неизвестно. Скорее, видимо, к печали...
Ребята спят. Что-то им снится? А у меня сна – ни в одном глазу: предчувствие расставания сильнее усталости. Развеять бессонницу, как всегда, помогают карандаш и бумага.
***
Пока ещё не прОбил час
Над нашим нереальным миром,
Пока не разбросало нас
По разным семьям и квартирам,
Пока есть несколько минут
До расставанья, до разлуки –
Пусть в душах всё перевернут
Друзьям протянутые руки!
Пока ещё возможность есть
В глаза друг другу наглядеться,
Пускай замрёт разлуки весть –
Нам от неё не отвертеться,
Так пусть потерпит и простит,
И не спугнёт запретом грубым
Слезу, что тайно заблестит,
И тайно дрогнувшие губы...
Пока ещё не позабыт
Волшебный мир полярной сказки,
Пока ещё не смазал быт
Его ни запахи, ни краски,
Не будем время торопить
Между вагоном и вокзалом,
Чтобы подольше сохранить
Всё то, что нас объединяло.
«Мы живём, как живут тысячи – в кругу обедов, болезней, службы, смертей и чада. Мы боимся ярких слов. Пафос пугает нас больше, чем револьверный выстрел. Но иногда в этот привычный мир входит тоска и раскалывает сердце...»
Это Паустовский, мой любимый. Невероятно точно сформулировано то, что – пусть даже на подсознательном уровне – хотя бы раз ощущалось в этой жизни каждым из нас. По его мнению, от такой тоски спасает только дорога.
«Странствия – лучшее занятие в мире. Когда бродишь – растёшь, растёшь стремительно, и всё, что видел, откладывается даже на внешности.
Людей, которые много ездили, я узнаю сразу из тысячи. Скитания очищают, переплетают встречи, века, книги, любовь. Они роднят нас с небом. Если мы получили ещё недоказанное счастье родиться, то надо хотя бы увидеть землю. Горячий песок чужих берегов оставляет глубокие следы на ладонях, тёплые волны смывают вязкую слизь повседневной жизни»*
После нашего похода я, пожалуй, добавила бы к откровению Мастера чуточку своих ощущений: ослепительный снег тундры отбеливает души и, подобно рентгеновским лучам, помогает высветить – если они есть – малейшие в этих душах затемнения.
Спасибо вам, ребята! В ваших душах затемнений не было. Спасибо за вместе прожитые – как подаренные – дни и ночи. За общие тревоги, за общий смех, за общий наш путь – через города, вокзалы, через горы, снега и тундру; через сердца и души наши – спасибо!
Вот и закончился круг...
Ночь с 5 на 6 апреля 1995 года.
Поезд «Москва-Лена», 16 вагон, 29 место.
Примечания автора и замечания Андрея Фадеева, написанные по прочтении «Дневника», здесь:
http://stihi.ru/2019/02/05/6168
* Обе цитаты - из романа Константина Паустовского «Романтики». Глава «Апельсинная корка».