Клыки оскалил чёрный Бегерит,
Зловеще вьётся адова порфира,
Земля - иссохший, мёртвый латерит,
Застыла глыбой льда скрижаль кумира.
Я – червь, я – грязь, я – пыль с твоих сапог,
Я слеп, как Вартимей. До спазма боли
Сжимаю крест и вопрошаю: Бог,
Яви слепцу каноны вышней воли…
Исполнил ты подобие Тебе –
Твоя печать - в живых, пытливых генах.
Зачем же дух в разоре и татьбе,
Каверна в головах и злоба в венах?
Мир дыбится каурым жеребцом,
Булат сверкает над пустыней ржавой,
Мертвеет разум сумрачным скопцом,
А души валаамовой отравой.
Пронзает сердце леденящий страх.
Лампады потускнели в кельях схимы.
Скрипит хламидой грубой тлен и прах –
Ужель окаменели серафимы?
Не для того ж в начале всех начал,
Терзаясь от вселенской лютой скуки,
Живую плоть ты в глине изваял,
Чтобы потом, смеясь, обречь на муки?
Доколе, Авва, немощным страдать,
Иль: «Аз воздам»? - заветам ветхим вторя;
Снесёт ли тяжкий крест, припавши мать
Ко гробу сына, чёрная от горя.
Я – червь, я – грязь, я – пыль с твоих сапог,
Познал я свет согласно вышней воле,
В недоумении взываю: Бог!
Шепчу гортанью сдавленной: Доколе?..