Сказки живут вечно, очеловеченно.
Пиноккио так и не вырос, а я шила ему на вырост.
Пылятся книги, желтеют страницы...
Летают другие птицы птиц...
Меняются наблюдатели.
Аладдин всегда один и джин ламповый исполняет одни и те же желания.
Шехерезада рассказывает тысяча первую сказку и опять начинает с первой...
Всё происходит там, будто с другой стороны жизни
с дырявым корытом и колобком
в остановившемся времени,
спрятанном в яйце, а яйцо в утке, а утка улетела...