Во льду, в бетоне и в стекле
Лежит удушенная совесть.
Печать, застрявшая в стволе,
Утратила и смысл и скорость.
А не расстрелянная блажь
Вцепилась в карандаш и пишет.
И тает серый карандаш,
И дым стихов течёт по крышам.
И крыши серые домов
Бетон от солнца укрывают,
И мир холодных городов
Из подворотни в небо лает.
И лает, и рычит, и воет,
И трёхэтажным матом кроет...
А лёд не тает, и бетон
Прозрачным стать не удостоен.
Но как беспечно саксофон
Звучит, хватая за живое...