В стране далёкой, в те века
Средь гор, где ветер облака
Качает, жил седой старик...
Так жизнь сложилась у него,
К восьми десяткам - никого
Родных и близких не имел
Ни дома, вместо родных стен
Ходил-бродил он по стране,
И был доволен жизнью той.
В стране той правил злобный хан,
Здоров был, молод к тридцати своим годам,
Прославиться уже успел
Десятками кровавых дел,
И думал только о себе
Купаясь в злате и вине.
А наш старик... Господь послал
Ему с рожденья чудный дар:
Читать в глазах судьбу он мог
И слыл в народе как пророк.
Бывало дева подойдёт и спросит:
"Дедушка? Что ждёт?"
И, заглянувши ей в глаза,
Он молвит: "Добрая душа!
Господь подарит малыша."
И вот, весенним тёплым днём
При окружении своём,
Красуясь, в золотом седле,
На лучшем в мире скакуне
Поехал на прогулку хан
И люд, что по пути встречал
Пред ним колени преклонял.
И удивился хан слегка
Когда увидел старика
Идущего себе, как шёл,
Ему не совершив поклон.
Со свиты кто-то подбежал,
Ему шепнул: "Что за нахал!
Неуваженье проявил, пред ним голОву не склонив."
И молвил хан: "Скажи, старик,
Что видишь ты в глазах моих?"
И, посмотревши на него,
Старик ответил: "Ничего.
А, именно, твои глаза-
Одна сплошная темнота...
...И холод...Хан вскричал: "Довольно!
Наглый лживый хам!
Велю тебя скормить я псам!
Иль нет, пожалуй, лучше сам
Тебя отправлю к праотцам!
Оттуда лучше разглядишь,
Что ждёт меня!" И в тот же миг
Блеснула сталь, старик упал,
Клинком сражённый наповал...
И тут раздался гром с небес,
Старик бездыханный исчез,
А дерзкий хан поехал прочь
И всё забыл он в ту же ночь...
А год спустя, опять весной,
С охоты ехал он домой,
Попал в засаду, и стрела,
Пропев, мимо него прошла.
Упал бездыханно слуга,
Хан засмеялся, но второй
Смертельно ранен был стрелой.
И вот он... Холод!
И, тогда, он сразу вспомнил старика,
Его слова и блеск клинка...
Ещё стрела, и, навсегда
Закрылись хановьи глаза,
И свет сменила темнота.
И был тот миг, последний миг,
И понял хан, не лгал старик...
А ветер так же облака
В горах покачивал слегка...