Я нашёл тебя в баре,
Где ****и и твари
Сосут сигарет окурки,
И клей варят,
Танцы танцуют
В коротких юбках,
А ты в прапахшей куртке,
Пропахшей гарью,
Совсем холодной, в штанах дырявых.
Ты что так бледен?
Ты что дрожишь так?
Зачем по венам
Пускаешь шприц?
Ползёшь по стенам,
Сползаешь вниз.
Наискосок.
Поднемаю с коленей,
Родные вены
Обняли руки
Проколом шприцов.
Беру на руки
Родного суку,
Принца родного и друга,
Беру на руки.
Почему ты синеешь, мой Витинька милый?
Почему твои веки дрожат?
Положу на сиденья автомабиля,
И резко ногою давлю в пол на газ.
Там на задних сиденьях мой друг и товарищ,
Там на задних сиденьях осень моя и зима,
И словно хищники вечер рвут фары,
И как волки на поворотах везжат тормоза.
Милый мой, маленький, хрупкий и сладкий,
Мы в больнице с тобою уже,
"Черти в халатах, подайте каталки!"
Я чертям молился в костюмах врачей.
Врач словом, как скальпелем острым,
Пополам разрезает мой мир-
В нём остаётся любимый подросток
И злое слово "героин."
О, ну, как же хотелось руками, своими же!
Задушить его! Этот доктор мне врёт!
Только каждое слово берётся за истину,
И эти слова-мой теперь кислород.
И вот я несусь в белёсую слишком палату
Там мальчик мой худой и тоской распятый,
Там в палате,седой палате,
Моя осень, мой бриз, мой мальчик...
И на больничной койке,
Со злыми уколами,
Мой ребёнок,
Такой форфоровый,
А щёки нежнее,чем у роз лепесточки,
Как слезами легко их увечить...
С тобою вдвоём этой тёмною ночаю,
Мы не спали, и лишь за стенкой соседи,
О чём-то видать долго спорили.
Я на коленях стоял перед койкую,
Как же хотелось колёсики к ней приделать,
Что б увести тебя дорогой далёкаю
От злых докторов, хандры и депрессий.
Или схватить тебя просто на руки
И унести далеко напролом,
Там где волны поют песни зареву,
Там где много плодов, на Апшерон.
Но мы с тобою остаёмся в палате,
И постель ни корабль, а лишь только постель,
Ты дрожишь в ней, мальчик мой маленький,
И обвиняешь вопросом "Зачем?"
Ты рвёшь тишину своим шёпотом, слышишь,
И сердце моё пополам?
Ты не мечься в постели, тише, мой маленький, тише,
Я тебя некому не отдам.
Я волосы чёрные глажу рукою,
И слышу твоё "Противно"
Ты прости мене, если делаю больно
И не могу разобрать все конфликты,
Что мешают тебе,
В твоей голове,
Прости мне.
И даже соседи стихли
И стуки часов
Тише,
Только дыхание Вити,
Только дыханье твоё
Слышу.
Словно ветром оно опалённое,
И даже время в палате больное,
А дыханье твоё угнетённое...
И до боли слепой мне родное.
Я бы отдал тебе своё.
Его много. Его должно хватит!
Только в этой седой палате,
Белоснежные черти в халатах
Не придумали такого ещё...
Что ты в постели так мечешься?
Я бы забрался к тебе
Приласкал б и обнял тебя бережно,
Прижался б губами к твоей бледной щеке.
Но как же ты хрупок, мой мальчик форфоровый,
Я не могу тебя целовать,
И лишь отвлекать стану я разговорами,
Что б ты хоть о чём-то мне рассказал.
Что б ты не метался, мой листочик кленовый,
Маленький принц мой, шестнадцати лет,
Завтра ведь ждёт день тебя новый
И красный-прекрасный новый рассвет.
И не бойся ты шума, ветерок мой осенний,
Здесь только мы,некого больше нет,
Мы стихи так зачтём, что даже Есенин,
Апладировать стал , как "Чёрный человек"
Заскользит с твоих губ,
Мой друг.
Ты отдохай, товарищ бедный,
А я твой сон посторожу,
Вон, взгляни,там видишь кресло?
Я в нём тихонько посижу.
И всё казалось мне затихло,
О как же эта ночь тиха,
А здесь так мрачен друг мой милый-
Лежит белее порошка.