Ноябрь в окошке сереет,
а мозг набрякает, сыреет,
как будто под черепом дождик
идет, прекратиться не может,
и серые клеточки мерзнут,
стараются греться о грезы:
о волны , о белые ночи,
о длинные зори, короче -
о Питерское лето
(искусство должно кровоточить),
сморгнул, и растаяло это,
и встало на зимние круги.
Слетели последние листья,
пришли бесноватые вьюги
и суицидальные мысли.
" Умру..."-улыбается кошка,
хвостом обернувшая лапки,
Луна керосиновой лампой
снежок освещает немножко,
и черные молнии яблонь
в Шувалово , бьющие в небо,
где тоже буреют сугробы,
где звёзды...Каким бы я не был,
в Рождественские ясли
взглянул и остался бы счастлив
до гроба и, может, за гробом.
19.