Памяти брата Валерия Лысенко (г. Симферополь),
Михаила Очканова (г. Симферополь),
Фёдора Васильевича Хрипченко (г. Чирчик)
Мне бы удач больше в полёте
Под синевой да в самолёте.
Чтобы летать, смелости мало –
Надо чтоб в такт сердце стучало!
Надо, чтоб нерв крепче был стали,
Дух и душа к солнцу позвали!
Сброшен десант – целая рота
Смелых парней грозного флота.
Планы «врага» высадкой спутав,
В небе цветут сто парашютов.
Синий простор грудью вдыхая,
Вижу поля в пашне без края.
Море цветёт цветом сирени,
Замерло всё в нежности лени.
Крылья орла – в стороны руки,
Воздух как сталь – гибкий, упругий.
Массы воды, воздуха схожи,
Если летят вихрем по коже.
Слёзы из глаз льются невольно,
Видом хотя очи довольны.
Где-то вдали крикнули в рупор,
Ветер качнул в сторону купол.
Вижу, елань манит опушкой,
Вдруг зацепил ясень макушкой.
Купол за сук под небесами
Держится так, словно зубами.
Стропы звенят, тело обмякло.
Стук вдалеке слышится дятла.
Нож достаю, режу все путы.
Вязи крепки – шик парашюты.
Как бы, не так, как бы, не эдак –
Выбора нет, падаю с веток.
Падаю вниз мягко, пружиня,
Как нас учил зам командира.
Тихо в лесу, щёлкнет сорока –
Значит, идёт рядышком кто-то.
След кабана чёткий на тропке,
И ветерок зиждется робкий.
Строго на юг, строго по карте.
Эх, почему выучка в марте?
Только зима скинула бремя,
Робко весна пробует стремя.
Сытил бы взгляд зеленью леса,
Запахи трав пил бы от стресса.
Что здесь покой – кочки в болоте,
Чавкают так, словно в икоте.
Весь я пропах потом и тиной,
Шаг свой сменив рысью спортивной.
Бегом вскипел, майка прилипла.
Трудно дышать, харкаю хрипло.
Бьёт автомат нудно в бочину,
Гнёт вещмешок тяжестью спину.
Солнце, как печь, нежно ласкало.
Пели скворцы, им бы в Ла Скала.
Звуков вполне песне хватает,
Музыкой трель в небе витает.
Нет ни тропы, нет ни дороги.
Берцы влачат в устали ноги.
Где-то гремит, ухает пушка,
Над головой – Миг или Сушка…
Вышел на луг, ветер гуляет.
С кем «воевал»? – чёрт его знает!