я бегу.
и орнамент у губ становится белой пеной.
пролетают вокруг деревья, дома, витрины,
и суставы стучат переломанной кастаньетой.
знаю точно, что клин не выбьется даже клином.
твой свинцовый отравленный взгляд надо мной повсюду,
каждый город встречает памяткой о тебе.
я не ем, потому что устала губить посуду
из-за мыслей, кружащих воронами в голове.
я не пью, потому что не весело, хоть убей;
потому что конец неизменен, всегда один —
виски залпом, не кривя даже изгиб бровей,
а потом слёзы лить на плече у чужих мужчин;
потому что всегда рядом есть хоть один жилет,
только, как ни пытаюсь, размер-то, увы, не мой.
я избавилась от пустышек и сигарет,
остаётся стереть из памяти голос твой.
я бегу.
заплетаются ноги, и колит бок.
у меня от вранья, если помнишь, по коже дрожь.
я кричу, что есть сил, чтобы слышал проказник-Бог,
что тебя ненавижу.
но знаю, что это ложь.