ДУМЫ НЕ ТОЛЬКО О ДУМЕ
Дорогая наша, Дума,
я не отпрыск толстосума,
я об этом много думал.
Я в семье рабочей рос.
Мне всё в школе объяснили
как при батюшке мы жили,
как при коммунизме будем
и поэтому вопрос.
Растолкуйте, Бога ради,
почему в любом докладе,
стоит Вас в ТВ увидеть,
про реформы разговор.
Мол, идут они нормально,
но скажу я Вам буквально,
что не вижу натурально
ни единую в упор.
Может, знаний не имею,
может, думать не умею,
может, сверху Вам виднее
наша жизнь со всех сторон.
Но скажу я Вам не вроде,
настроение в народе, –
все реформы для Мавроди
и других таких, как он.
Или, есть ещё Брынцалов.
Полагаю, что не крал он,
Но с чего деньги навалом?
Не могу никак понять.
Отупел я, видно, братцы,
если мне не разобраться,
как в богатых оказаться.
На себя лишь и пенять.
На просторах разговоры –
не работают шахтёры,
из живых людей заборы
понаставили кругом,
магистрали перекрыли
и убыткам счёт открыли,
Кодекс, мол, переступили.
Не пора ль на них судом?
Я никак не понимаю,
Кодекс кто переступает?
Те кто уголь добывает?
Кто в забоях погибает?
Кто нормально жить желает,
но своих законных денег
получить не может в срок?
Или кто ему не платит –
демократ на демократе
при повышенной зарплате,
и по уговору, кстати,
к сроку выплатить бы мог.
Стать богатым воротилы
прилагают столько силы,
применяют даже вилы.
(Чтоб им всем там пусто было.)
Вот, к примеру, Козленок.
Надо ж! Столько миллионов!
И сумел в обход законов,
и не наших деревянных!
Как украсть он столько смог?!
И таких, как он, немало,
и у всех такие жала.
Им «спасибо», что не стало
на Руси совсем житья.
И от Вас зависит много,
разобраться если строго.
Нашей дальнею дорогой
мы б хотели – без жулья.
Да, порядок нужен строгий.
Но, помилуйте, налоги!
Да с таких протянешь ноги,
в голове не уложить.
Сумасшедшие проценты,
не копейки и не центы.
Самым бедным, самым слабым
невозможно просто жить.
И ещё мне объясните:
большинство тех, кто в зените
и командовать любитель,
наверху не просто так.
Образованные люди,
каждый совесть нашу будит,
и в крутых наградах груди.
А в стране меж тем – бардак.
Кто из думских мне ответит?
Справедливость есть на свете?
Говорят, нам снова светит,
что хотят нас обобрать.
При холодном нашем лете,
где тепла не видят дети.
(И к тому ж порядки эти),
даже северные снять.
Вы там что, совсем свихнулись?
Вы ж на крохи замахнулись.
Может, Вы чего хлебнули
или мысли проскользнули –
всё, мол, вытерпит народ.
Мы зачем Вас выбирали?
Чтобы Вы нас обирали?
Нет, чтоб Вы за нас старались.
Ну а Вы нам – кислород.
Посмотреть – с мозгами вроде
и в заботах о народе,
А на деле что выходит?
Всё совсем наоборот.
Бедной матушке-Расее
боком Ваши все затеи.
Ну зачем же Вы так с нею?
Почему ей не везёт?
Кто к портфелю ни приходит,
хуже прежнего городит.
Нет Высоцкого Володи,
он бы враз всё объяснил.
Он для Вас нашёл бы строчки,
он бы в них расставил точки
без поблажек и отсрочки.
Жаль, Господь не сохранил.
«Перестройка, – говорили,
всё, мол сможем, всё осилим,
чтобы все, как люди жили»
Словно светлую грозу,
перестройку ожидали.
И чего же мы дождались?
По башке России дали.
А сильней всего досталось
тем, кто слабый, кто внизу.
За новации все эти
почему мужик в ответе?
Почему? – чуть свежий ветер,
он страдает на веку?
Почему всё так случилось,
что мужик попал в немилость?
Почему от перестройки
хуже стало мужику?
Ну а как понять такое –
враг пошёл на нас войною
и разрушил, что построил
настрадавшийся народ,
но не сломленный.
Воитель
спас от гибели обитель,
от чумы Освободитель,
он же светлого Строитель,
как в итоге он живёт?
И куда свой взгляд ни кинешь –
кровь невольно в жилах стынет:
худо стало медицине,
но бардак не только в ней.
Всё, что было – развалили,
в чём сильны когда-то были
и за что нас в мире чтили...
Мы отныне не при силе.
Где ж нам быть других сильней?
Я фашиста понимаю –
покорить врага желая,
на него идёт с войною,
чтоб его поработить.
Он убийца и грабитель,
он насильник и мучитель.
Только это всё, поймите,
можно как-то объяснить.
Но когда в своей Отчизне
никакой нормальной жизни,
настроенье как на тризне:
могут запросто убить.
Если вечно донимает
свой.
Никак не понимаю.
Не пойму, как ни пытаюсь.
Это кем же надо быть?.
С коммунизмом незадача,
и теперь кругом судачат,
что всю жизнь свою ишачат,
а в итоге что? – нули.
И в преддверьи дней несладких
опустели вмиг прилавки,
потому что в нашем главке
обесценили рубли.
Дорогая наша, Дума,
чем, скажи, вообще он думал,
кто такое мог придумать,
чтоб в банкроты сдать страну?
Отвечайте, не крутите,
Вы вообще чего хотите?
Для чего Вы там сидите?
Сердцем чую, дошустрите,
что получите войну.
Впечатление, ребяты,
коммунисты-демократы,
что стараетесь на Штаты,
а иначе как судить?
Гитлер шёл на нас войною,
но не сдали со страною.
Вы же справились с родною:
враз сумели развалить.
Слава Богу, не в тридцатых
мы живём. Сейчас, ребята,
легче всё же, чем когда-то.
Пусть немного я устал,
я прекрасно понимаю –
за стишки, что я кропаю,
я при Сталине у края
срок давно б уже мотал.
Вы во властных коридорах
бьёте время в разговорах,
обсуждая многократно,
что на взгляд наш – ерунда.
Но пока от депутатов –
коммунистов, демократов
мы не видим результатов
кроме, разве что, дебатов
за последние года.
Непростая нам эпоха,
но не так в ней всё и плохо.
И нельзя всё хаять чохом:
ну не всё же в ней дерьмо.
Нет, к примеру, дефицита,
заграницы даль открыта,
с репрессированных смыто
злополучное клеймо.
Если деньги есть и связи,
то из грязи можешь в князи,
даже если безобразил:
ну, к примеру, мэром стать.
А на тех, кто не хитрее
и нахальством не владеет,
а вот совести имеет,
можно просто наплевать.
Но оставьте ахи-охи,
знаю сам – не все пройдохи,
и не все по жизни плохи –
так всегда и так везде.
Но один при миллионах,
явно видно, незаконных,
а другой – способный малый,
но всю жизнь свою – в нужде.
Чем мы хуже итальянцев?
Или тех же африканцев?
Или чем от нас отличны
мексиканец или грек?
Мы ж не хуже их умеем,
но, простите, что имеем?
Почему у нас достойно
жить не может человек.
Вроде мы не бесталанны.
Есть намного меньше страны.
Жить в них лучше, как ни странно.
Кто из Вас мне объяснит?
Ну за что народ страдает?
Почему у нас бывает,
что нередко прозябает
даже тот, кто знаменит?
23 сентября 1998