ведь в сердце у нее застряла
прошедших пуль
навылет
дырь.
я видел, как цвели за ней
газоны, как птицы
клевали пыль, как все слова, сказанные неправильно,
съедали себя
сами. я видел в горизонте дыры поперек ребер -
копоть. я видел ложь, которая
горела. я видел бессмертное -
смертным. видел за силой - слабость,
видел, что слабость - наркотик,
что жалость убьет
всякого,
что нельзя пускать ее
понапрасну.
черви глотали ее тень,
поперек черного пятна на асфальте - солнце,
я видел его контур
и больше не мог потрогать.
я правда знать не хотел, кто
выстрелил, потому что какая разница,
если мне - дали добить.
если мне - не пули, а слово.
если мне - ловить
ее тело.
я видел, как расцветал за ней газон,
как вздыхали ярко-красные звезды,
как они утопли, ластясь
к моему взгляду.
как холод подернул их края,
как он распустил их
грезы.
я был последним портом, -
я
закрылся.
тот, кто не хочет быть спасенным и кем-то -
никогда не спасет себя сам, - подумал я,
и простил себя за нее, потому что с таким
не живут.
а мне пока еще жить
надо.
я видел, как расцветал
в ее уходе
горизонт, -
как она обещала, унося
при прочем при всяком
с собой
еще тысячи три таких же, только
где
слабости нашей общей,
как в мире лучшем и правильном,-
место
было.
я видел, как расцветал
в ее уходе
горизонт,
который
я не хотел
больше.