Женою предан - он брёл по лесу,
Трепалась шкура от елей цепких...
Всё стало в жизни неинтересно, -
В сознаньи краски её поблекли...
Он был неловким и невезучим:
Умела шустро удрать добыча...
Нашла супруга другого - лучше:
Кто беспроблемно зайчишек ищет.
Всё в волчьем мире решают зайцы:
Ласкает чувства их нежный запах,
И кто в охоте на них азартен,
Пред тем волчица - на задних лапах!
В снегах увязли больные лапы, -
Такой уж слабой он был породы...
И злюки-ели пытались цапать,
Приумножая его невзгоды...
Но что он видит: у пышной ели
Сидит зайчишка в немом восторге...
Тут волк, забывши о канители, -
О чём так алчно мечтают волки,
Проникся чувством очарованья
Бесстрашным зайцем, чудесной сказкой...
Преображалось его сознанье:
Он стал беззлобен, душевен, ласков.
Та ель искрилась, переливалась
Игрой снежинок под лунным светом, -
В неё влюблённым уже казалось,
Что счастье жизни - конечно, в этом!
Волк под гипнозом такого дива!..
Нет, не в желудок, - гораздо выше, -
Вселилась радость святого мига!
Волчище замер, - почти не дышит!..
Смотрели вместе они на ёлку -
И забывались былые страсти...
Есть в мире Нечто - сильнее волка, -
Который понял: не в зайцах счастье!..
На конкурс Международного Фонда Всм "Загадка какая-то есть на земле у любой красоты"
http://www.stihi.ru/2018/11/26/4299
Феликс Кривин. Волк на елке
В новогоднюю ночь старый Волк особенно остро почувствовал свое одиночество. Увязая в снегу, продираясь сквозь цепкие елки, он брел по лесу и размышлял о жизни.
Да, ему никогда не везло. Самые лучшие куски у него выхватывали из-под носа другие. Волчица — и та оставила его, потому что он мало приносил зайцев.
Эти зайцы, сколько из-за них неприятностей! У кого их много — перед теми все на задних лапах стоят, а у кого мало… Да, в волчьем мире зайцы решают все.
Елки, елки… «Елки-палки, — думал Волк, — когда же все это кончится? Никуда не денешься от этих елок, хоть из лесу беги!»
И вдруг… Волк присел на хвост, протер глаза: неужели правда? Под елкой сидит самый настоящий, самый живой заяц. Он сидит, задрав голову, и смотрит куда-то вверх, и глаза его горят так, словно ему там невесть что показывают.
«Интересно, что он там увидел? — подумал Волк. — Дай-ка и я погляжу». И он поднял глаза на елку.
Сколько елок видел он на своем веку, но такой ему видеть не приходилось. Она вся искрилась снежинками, переливалась лунным светом, и казалось, что ее специально убрали к празднику, хотя на ней не было ни одной елочной игрушки.
— Елки-палки! — сказал Волк и замер с открытым ртом.
Бывает же на свете такое чудо! Посмотришь на него — и чувствуешь, как у тебя внутри что-то переворачивается — не в желудке, нет, а повыше. И уже ничего не хочется — только сидеть и смотреть.
Так и сидели они рядышком — Заяц и Волк — под новогодней елкой, и смотрели на нее, и внутри у них что-то переворачивалось.
И Заяц впервые подумал, что есть на свете кое-что посильнее волков, а Волк подумал, что, елки-палки, честно говоря, ведь не в зайцах счастье…