Он вылепил из родниковых вод творца,
Из рук его он тут же испарился,
А он взывал к всевышнему кормильцу,
Кормилец же ехидно улыбался.
Искали въезд, искали следом съезд,
Все как один бывали брат за брата
Лишь одного в ночи желая съесть
Того кто бы сильнее всех запрятан.
Он мог бы все и даже быть творцом,
Но стать не мог обычным человеком,
Хоть и морщинилось сильней его лицо
И закрывало время его веки.
Вокруг него скопление собак
Рычащих от недуга справедливо
Он самых преданных к себе забрал,
А остальных он посадил на привязь.
Да, метод этот был наивно прост!
Собаки с голоду частенько издыхали.
Бросал собакам иногда хозяин кость,
За что они друг друга пожирали.
И впроголодь того кто в жизни сыт
Возненавидели собаки пасть оскулив,
Не понимали истинного псы
Не усидеть им на обоих стульях.
Пока один не осознал в конце концов
Который был бездомным и калекой,
Он мог бы все и даже быть творцом,
Но стать не мог обычным человеком.
Мудрец же так все время понимал:
И эти мысли так же однобоки!
Над городом тогда сгущалась тьма
И выли псы безумны и жестоки.