Город тонет в туманном, сыром полумраке.
Силуэты и тени – монохромный этюд.
За привычной личиной шута и гуляки
Прячусь, будто за маской, но меня узнают
Фонари, окна, стены, вороны, старуха,
Стерегущая время у подъездной двери.
Захожу в тёмный лифт. Сердце бухает глухо:
"Ты же помнишь... Ведь помнишь? Хочешь всё повторить?"
Встреча в тесной прихожей, погасшая лампа,
Поцелуи на кухне, твёрдый сыр и вино...
Я храню в голове уйму всякого хлама,
Черепную коробку приравняв к обувной.
Разобрать бы и сжечь истрепавшийся ворох,
Потускневшие грёзы на покой обменять,
Чтоб пустых сожалений голодная свора
Не бродила по кругу, поджидая меня,
Чтобы горькой и свежей осенней прохладой
Я дышал беззаботно, не боясь опьянеть.
Просто будь – за пределами зова и взгляда –
И учись постепенно забывать обо мне.