ВЕСНА, ЛЕТО, ОСЕНЬ, ЗИМА
В декабре прошлого года в Москве вышла в свет Антология русской поэзии 2018, роскошное издание Российского союза писателей (тираж 940 экз., 296 с.). В статье «От редакции», в частности, говорится, что в число участников Антологии включены авторы, «творчество которых высоко оценено экспертами и признано читательской аудиторией. Это творческая элита нашей страны». Подборка стихотворений Вадима Розова о временах года представлена в Антологии на 30 страницах. Итак…
---ИЗ ЦИКЛА «ВЕШНЯЯ КАПЕЛЬ»---
* * *
Растают от горячих уст
На окнах кружевные льдинки.
Не трогай нежной паутинки:
Непрочен замысел искусств.
Плети узор свой, кружевница-
Зима... За тоненькую нить
Держись!.. В тебя легко влюбиться,
Но по весне – и разлюбить.
* * *
Я стараюсь вспоминать благое:
Крепкое вино, вино сухое
И твоё рожденье виноград;
Бремя медоносных пчёл и жало,
что всех трутней, не щадя, сражало...
Я планетной круговерти рад!
Дай тепла, весеннее светило,
Снегу, в ком душа чуть-чуть остыла, -
Замурлычут ледники водой.
Мхам, растущим на сырых каменьях,
Я желаю в новых воплощеньях
Зашуметь зеленою листвой,
А камням, водой небес размытым,
И песку, что раньше был гранитом,
Скоро в океане разомлеть,
Раствориться вместе с горькой солью
И проснуться с незнакомой болью:
То ли жить? иль снова умереть?..
---Весенний триптих---
1.
Я в шипящих бокалах искал
Свои первые гимны закату,
В листопады ронял мадригал,
Звуки грустно летящих стаккато...
И зимой, когда греет лишь хмель,
Я не знал, что хрустальное пенье
Мне сулит голубую капель
И предвечную тайну цветенья.
2.
Всё вокруг пропиталось истомой.
Нет покоя на свете давно:
Зеленеть начинает солома,
А вода – превращаться в вино...
К небу ты обратись обнажённой,
Свои руки и ноги раскинь,
О Земля!.. Будь любима, как жёны,
И дари налитые ростки...
3.
Бог излил животворное семя,
Чтоб Любовь получила приплод.
И несёт Мать-Земля своё бремя -
Бескорыстие райских щедрот.
..Я теперь отдаюсь новизне,
Обещающей брачные всходы.
Я хочу говорить о весне –
О пречистой невесте природы.
* * *
Какая стройная сосна!
Как молода она! Как звонко
Взывает ранняя весна
В твоём лесу, моя девчонка!
Я обнимаю клейкий ствол,
В кору ногтями чуть вонзаюсь -
Как неожиданно он гол! –
И в хвойный запах погружаюсь...
Застыло в голубых глазах
Всё небо... Падают иголки
И путаются в волосах,
Как бирюзовые заколки.
В сосновом плавится стволе
Янтарь – деяние благое...
Bсё платье у тебя в смоле!
Я подарю тебе другое.
* * *
Слетая с белых веток, лепестки
Упали мне на лоб и на виски,
Такие робкие и так легки -
Как пальчики младенческой руки.
По саду ветер ласковый пронёс
Дыхание черёмухи и роз -
Как аромат девичьих губ и кос,
Что я вдыхал в объятьях давних грёз.
Я шлю благодаренье Естеству
За то, что дарит щедрую весну! –
Чьё небо сквозь цветенье и листву
В глаза мне льёт свою голубизну...
И шелестит и шепчет: не забудь,
Твой час придёт, придёт когда-нибудь,
Чтоб легче взгляда в небеса порхнуть
К весне предвечной, - завершая путь.
* * *
Уже теплей и в сердце, и в снегах.
Запахла талою надеждой
дорога в грязных колеях,
и кажется зима невеждой
из рода бывших воротил
земными мёрзлыми делами.
Приблудный ветер совратил
всё естество цветными снами.
Уже дождит по крышам и ветвям,
чернеющим под небом тёмным,
привыкшим к монотонным дням,
давно простудой утомлённым.
В холодных шарфах и пальто –
но настроение такое,
что всё уже совсем не то...
Переболеем и тоскою.
Уже светло! Другие – в темноте
закрытых глаз под одеялом.
Зашевелился в немоте
дымок на горизонте алом.
Вернулись в жэковский подвал
бездомные коты-гуляки.
Был выпускной кошачий бал
под лай чувствительной собаки.
Уже пришла для дворников пора,
для транспорта на остановке,
но не для вечного пера,
которым пишутся жировки
поэта – солнечной поре –
о гонораре за пристрастья
к преображеньям на дворе
в предчувствии конца ненастья.
---ИЗ ЦИКЛА «АХ, ЛЕТО!..»---
---Озарение---
Читая вирши
души, неискушённой
в страстях любовных,
я вспомнил вдруг то лето,
когда в Любви – нежданно –
Поэзию узнал я.
* * *
Солнце поцеловало
Твой сонный маковый рот.
Ты подняла устало
Ресницы... В глазах приворот!
Взоров кошачьих, диких,
Как коготки, лучи
Вонзились... Любви улики
Прятались зря в ночи.
Потянулась... Заулыбалась...
Руки протянула ко мне.
Утренняя алость
Тела и на стене.
Нас не оставь, Бога ради,
К жизни зовущий лик -
Солнце!.. Целую пряди
Твоих золотых повилик.
* * *
Мне под утро вещий сон приснился:
По чащобе я один брожу...
Как бывает в жизни – заблудился,
В темноте и в панике кружу;
Чувствую, не выбраться отсюда:
В безнадёжный бурелом я влез...
Но воскрес нежданно день и – чудо! –
Расступился предо мною лес.
И ко мне вдоль просеки в тумане
Ты бежишь сквозь заросли репья...
Ночь сомнений больше не обманет.
Я любим, и я люблю тебя.
* * *
Как никогда, завыли суховеи,
Затеяли с листвою жаркий спор.
Стал старый ствол берёзовый кривее,
Повесил ветви сохнуть на забор.
Промчался по просёлочной дороге
Камаз гружёный, с брёвнами для дров;
Ложится пыль на крыши и пороги
К обочинам придвинутых домов.
Закрыты окна; двери на засовах;
Попрятались коты на чердаках,
Их пассии в хозяйских спят альковах:
Кто – на кроватях, кто – на сундуках.
Сон для собак – у входа в сень сарая,
А для коров – на выгоне в траве.
Я ж в хате, как в прохладных кущах рая,
Пью чай... в любви к подсолнечной халве.
Весь мир охвачен адскою зевотой,
Но что жара полуденная мне!
Кажись, я всё такой же, как на фото,
Что выцвело за лето на стене.
* * *
Милая моя, милая...
Ты помнишь, мы были
в чудесных краях!..
Нахмурятся тучи уныло –
Нам стоило сделать взмах,
И мы улетали в пасхальные выси,
Дальше созвездия Гончих Псов,
Туда, где сладко мяукают
даже крысы,
Где мудрые трели
весёлых сов,
Где пальмы нежными пальцами
Ласкают влюблённым лицо,
Где волны молочные катятся
На сахарное крыльцо,
Где тени прозрачны,
как детские мысли,
Где ветер нашёптывает покой,
Где льются ликеры и рислинг,
Сливаясь с летейской рекой.
Где не черепа, а настоящие панцири черепах,
Где воспоминания пятятся
и рассыпаются в прах...
Какая мелодия! Какое сияние
В тех золотистых краях!
Песни – без покаяния,
Нет страха,
что будет крах!
Где надежда ещё не остыла...
Ты помнишь, мы жили
в чудесных снах!
Милая моя, милая…
---ИЗ ЦИКЛА «ОСЕНЬ В ЛЕСУ»---
* * *
Твердь громыхнула тяжело и глухо –
Гул с хрипотцой иерихонских нот...
Вот-вот начнётся в небе заваруха.
Скорей, Земля, готовь громоотвод!
На кочку прыгнул старый жрец болота
Проквакать гимн небесной Колыме.
Как светлый дух из тёмного кивота
Явление берёзы на холме.
Куда сбежишь от непутёвых ливней?
Не лучше ли промокнуть до костей,
До корневища мамонтовых бивней,
До зёрнышка реликтовых страстей?..
* * *
Скарабей, премудрый мистик,
По ухабам бездорожья
Покатил навозный шарик,
Что похож на шар земной.
Завернулась в жёлтый листик
До весны коровка божья.
Вьется траурный комарик
С жаждой крови надо мной.
* * *
Уж головни померкли,
Но ветер полыхнёт
Искристым фейерверком –
Золу взорвёт.
За пеленою дыма
Сверкнут на миг
Глаза давно любимой,
Любимый лик.
Исчезнет на мгновенье
Ночная мгла.
Углистые поленья
Сгорят дотла...
Костёр в леске был щедрым:
Согрел меня.
Грозит холодным ветром
Вдали стерня.
* * *.
День, изнурённый синевой,
Растаял в сумеречной неге.
Под тяжелеющей листвой
Вся тварь печётся о ночлеге.
Густеют тени темноты.
Верхушки лип ещё желтеют.
Из лабиринта троп следы
Ведут в страну, где тучи тлеют.
И ты спешишь... Нелегок путь
Туда, где небо не остыло.
А ночь догонит и уныло
Шепнёт: усни и всё забудь.
* * *
Поблёкли пейзажи с расцветкой мочальной.
Деревьям постыли дрожащие листья.
Замшелое время и мордочка лисья
В засаде мечтают о жертве случайной.
Припрятала на зиму белка орешек.
Поганка в земле распустила грибницу.
Жук занял улиточный домик-гробницу:
В лесу не хватает дворцов и ночлежек.
Как вялые стебли, слова обветшали,
Людской доброте потакая и злобе.
Но просит Земля, истомившись в ознобе,
Чтоб Небо связало ей снежные шали.
Подводит итоги живое, покуда
Ещё не дочитаны «Четьи-Минеи»,
Последний листочек дрожит, пламенея...
И замерло сердце в предчувствии чуда.
* * *
Стало светлее: прошёл листопад,
Листья под ритмы шагов шелестят,
Просят и нас покориться судьбе,
С осенью в ногу идти по тропе.
Вьётся над хворостом лёгкий дымок,
Песню мурлычит лесной камелёк…
Искры костра - серафимы огня -
В небо зовут, никого не виня.
---ИЗ ЦИКЛА «ОСЕНЬ В ДЕРЕВНЕ»---
* * *
Сентябрьский ветер. Ночь. Безоблачное небо.
Ковш звёздный пролил свет сквозь чёрную листву.
Из этого ковша пить разве детям Феба, -
Он на Парнасе жил когда-то наяву.
Не плохо и у нас: есть хлеб из автолавки,
Омлеты курам на смех, на редьку урожай,
К тому ж очередная к пенсии надбавка
И чистилище баньки – пропускная в рай.
Что нам Парнас и Феб! Мы о своём мечтаем
И ждём, когда светило, вновь тепло суля,
Позолотит кусты и рощу за сараем,
Алмазами осыплет росные поля.
И в душу нежно так заглянет бабье лето.
Слетят, как слёзы, листья на ступень крыльца...
Спасибо, что живём мы на Земле, не где-то,
Свидетели осенних милостей Творца.
* * *
В поле полынный
Носится чад.
В цвет желатинный
Красится сад.
Спрятался пруд
В зелени ряски:
Просится плут
В детские сказки.
Скрылися в иле
Брёвна гнилые,
Словно в могиле –
Бренные были.
Что там пророчит
Поздний петух?
День стал короче,
Вот и потух.
* * *
Пучок соломы, пёрышко от птички,
Подкова, стеклышко, щепа с гвоздём,
Клочок газеты и огарок спички –
Всё, чем владеет мутный водоем.
День ото дня в нём колея всё глубже,
Пластами грязь пристала к берегам.
Но ты, дитя Земли, идёшь по луже
И видишь: Небо ластится к ногам.
* * *
С веток яблони падает дичка:
Стон земли в прошлогодней листве.
На ограде чирикнула птичка
Об осеннем, как смерть, торжестве.
Полетела над кладбищем резво,
Желтобрюхая с бурой спиной,
О падениях думая трезво
И о взлётах – в орбите земной.
Как зовут тебя, мудрая птица,
На простом языке, на людском?
Хорошо бы в тебя воплотиться,
Не жалеть ни о чём, ни о ком…
И, слетая с ограды, с плиты ли,
Или с яблони дикой в плодах,
Прочирикать поэту: не ты ли
С жизнью краткою был не в ладах?
---В последний день осени---
Над крышею взвился высоко
Мечтательный дым из трубы.
И вспомнилось вдруг о далёкой
Несбывшейся грёзе судьбы.
Грустить о былом не пристало.
Жизнь наша – была не была!
Упал уголёк в поддувало,
Зарделся чуток – и зола.
Душа – уголочек вселенной,
Всех помыслов добрых приют.
Дай Бог нам в любви неизменной
Сберечь свой душевный уют.
Незримо зайдет Святый Гурий
С вязанкою дров на плечах...
Да минут житейские бури,
Да будет огонь в очагах!
---ИЗ ЦИКЛА «ГОРОДСКАЯ ОСЕНЬ»---
* * *
На природе стылость,
Сыро за порогом.
В дверь стучится сирость.
Смелость вся продрогла.
Под слепым булатом
Каждое желанье.
В страхе даже атом
Мечен на закланье.
Совесть тоже стынет...
Заходи в обитель,
Будешь ты отныне
Постоянный житель.
Вот и серость тоже
Топчется за дверью...
И тебе, ничтоже,
Дом я свой доверю.
Я тебя отмою,
Я тебя согрею,
Тайну приоткрою:
Славы лотерею...
Но куда ты, младость?
Вечно не на месте!
Посидим-ка в сладость,
Поседеем вместе...
Жили, умирали
Люди с добрым Богом...
Завиток спирали -
Весь итог с подлогом.
* * *
Если тварь какая и крылата,
Не всегда за облака летает.
У меня простора маловато,
Но зато питаться чем хватает.
Одиноко осень доживаю
В тёплой и ухоженной квартире
И других отнюдь не призываю
Подыхать в общественном сортире.
Но не смей, жигалочка с младенцем,
К нам за фортку залетать и в щели:
Зашибёт хозяин полотенцем!..
Мы и так за лето надоели.
Терпит он меня... За что? Кто знает?
Может, суеверием объятый,
Думает, что серафим крылатый
В образе моём над ним летает?..
Только скоро ледяные мухи
Белой стаей, дикой, заоконной,
С неба налетят, как злые духи...
И тогда я сдохну за иконой.
* * *
Мигает светофор...
Куда идти?
У перекрёстка «скорая» завыла.
Мы не спешим.
Нам, значит, по пути.
Скажи, куда идти, сивилла?..
А на бульваре жгут листву.
Последнее тепло искрится,
Как жертвенник ночному божеству...
Таинственная жрица,
Куда бы ты ни завела –
Исчезнешь скоро, дочь воображенья.
А там, глядишь, и вьюга замела
Дорогу мнимого преображенья...
А если просто так идти вперёд,
Не зная, что – за поворотом,
Какая истина расхожая нас ждёт,
Рождённая трудом и потом?
Любовь?.. Она – как то тепло,
Что дарят нам искрящиеся листья.
И разве не зачато зло
Там, где добро не без корысти?
С тобой, прохожая, вдыхая дым
Ночной языческой погоды,
Давай смиримся с помыслом простым
По имени – Инстинкт природы.
Земля, как мы, меняет свой наряд,
Узнать надеясь новое блаженство…
И вот уже который год подряд
Не достигает совершенства.
И мы с тобой – сомнительный дуэт
Под голыми ветвями и ветрами.
Так что же делать?.. Божество в ответ
Нам полыхнет осенними кострами.
* * *
Сезон взаимных неувязок,
Страстей слезливых и обид,
И гордых деревянных масок
На лицах ветреных харит.
В оконной раме звон мушиный,
Он – эхо свадебных рулад.
И точит колесо машины
Асфальт, кровавый, как булат.
В хмельном бреду о днях цветенья
Родятся бледные грибы.
Жизнь пишет Хартию Паденья
На ржавом листике судьбы.
Под ухарскую свистопляску
Сорит червонцы старый лес.
И чье-то сердце «под завязку»
Любовью прострелил обрез.
---ИЗ ЦИКЛА «ЗИМНИЕ СТРАСТИ»---
* * *
Глаза таращит вверх и стар и млад:
Метро – не воробьиный заповедник!
Ты где там спрятался, пернатый брат?
О чём трещишь, залётный безбилетник?
Он вспоминал апрельскую капель,
На мраморной усевшись капители.
Да – под землёй! – чирикал воробей,
Укрывшись от мороза и метели.
На улице замёрзнуть не мудро.
Не опуская воротник пальтишка,
Зимой и я – студент – летел в метро
И о весне мечтал, как воробьишка.
…Я знал, что и она спешит ко мне,
В тот флигель, что промёрз, как пень под снегом.
Вчера я с нею был, увы, во сне.
Сегодня наяву она придёт… с ночлегом.
* * *
Глаза полуподвала
на тротуар глядят.
Шаги на снеге талом
скрипят, шуршат, скользят...
Похолодало к ночи,
окно покрылось льдом.
Под одеяло прячу
бутылку... с кипятком
и жду, пальто накинув,
когда услышу вдруг
стук каблучков любимых:
тук-тук, тук-тук, тук-тук...
Ты туфельки снимала
с капроновых чулок,
ведь мода отставала
тогда насчёт сапог.
Был чай с электроплитки,
солёный сыр чанах,
и плитка шоколада,
и сладость на губах.
* * *
Выпьешь со мной для радости
Этот весёлый сок,
Сбросишь с души все тягости...
Что так стучит в висок?!
Пряча шальные лучики
В синем тумане глаз,
Скажешь: «Какой колючий ты...
Темень какая у нас!..»
Губы, тугие, сильные,
Спрячешь в табачный дым.
Думы растают зимние:
Ах, не о том грустим!
Пьяная, как метелица,
Ты поглядишь в окно:
Снежные простыни стелются...
Скажешь: «Допей вино».
* * *
Любовь – моя подружка
неприхотливых лет!..
Одна у нас подушка,
один горячий плед.
Куда от счастья деться?!
Постель у нас одна.
И шепчутся два сердца,
им вовсе не до сна.
А страсть превозмогая,
кого мы удивим?..
Вся истина нагая
открыта нам, двоим!
* * *
Окно – стена, больная далью.
Прозрачность – призрачный простор.
За снежной прячется вуалью,
Не знаю, чей, - знакомый взор.
Какой нам срок судьбой отпущен?..
Прижав к стеклу горячий лоб,
Гадай, как на кофейной гуще,
На что похож вдали сугроб.
…И тают на стекле оконном
Ледащие цветы зимы
В мечтах о бытие исконном
Снегами скованной земли.
* * *
Ветер вызвал позёмку...
Образ призрачно-смутный
Потащился вдогонку,
Как прохожий попутный;
Что-то стало тревожно.
Нет ли в прошлом подвоха?
Уловить невозможно
Тайну зимнего вздоха.
Снег, бесстрастно-юродив,
Расточил свои чары.
Гаснут в окнах напротив
Неживые пожары.
Стёкла быстро темнеют.
Искра грусти остыла.
И сугробы немеют,
И блаженная сила...
Уголёчек нетленный
За порог закатился.
Свет заката священный
С нами к ночи простился.
* * *
Поезд мчит среди полей,
Поезд мчит по кромке леса.
Прячет снежная завеса
Параллели всех колей.
Пруд замёрзший и ветла
Выплывают из метели.
За окном (на акварели!)
Очертания села.
Чёрно-белый окоём.
Чернобокие избушки.
Купол шарпаной церквушки.
Искривлённый штырь на нём.
Вижу сквозь пустой стакан
Одинокий полустанок,
Чей-то серый полушалок,
Деревянный чемодан...
Белоснежная печаль!
Колея уходит слепо
В лоно дымчатого неба...
Расступись, земная даль!
И у неба на виду
Я обиды позабуду.
Только вечно помнить буду
Пруд замёрзший и ветлу.
* * *
Зимой в ночном отрадном захолустье
Люблю смотреть на раскалённый под,
Точней – в открытое печное устье,
Там пламенный кружится хоровод.
Театр под закопчённым древним сводом,
Последний акт мистерии огня...
И траурным уходят дымоходом
Мои актёры, душу леденя.
Тогда я забираюсь на лежанку:
Целительны печные кирпичи,
И снова бодрый духом спозаранку...
Не проживёшь в деревне без печи!
Сверкнул сугроб: жар-птица пролетела?..
Мороз, видать, крепчает на дворе.
А печь - тепла, творит святое дело:
Она всегда печётся о добре.
И, глядя вверх, за потолок, недаром
Лежал на печке Муромец Илья.
Он был согрет её нетленным жаром,
Чтоб в срок пресечь разбои Соловья.
..Построить печь, своими – вот! – руками.
Да не простую – русскую – сложить...
Он занят, кто-то скажет, пустяками.
А я скажу: жить без тепла – не жить.
* * *
Я люблю тебя, синяя вьюга,
За мятежную песню твою.
Заманила морозная фуга –
В ледяной пелене пою!
Твои нежные белые руки
Пеленают меня в снега...
И на самом последнем круге
Для тебя я дитя всегда.
Сколько зим от зенита к надиру,
Сколько лет наяву и во сне
Ты водила ковчег мой по миру,
Чтобы якорь зарылся в снег!..
Проложи в поднебесье лыжню мне
Через чёрные тучи-сугры,
Снег лазурнее там… Жизнь - разумней
Самой умной земной игры.
---ИЗ ВЕРЛИБРОВ---
* * *
Весной ты была
как весёлый ветерок
в поле цветущем.
Слишком ветреным
вдруг оказалось лето
наших чаяний.
Из последних сил
желтеющая листва
цеплялась за... ложь.
Обледенели
берёзовые ветви
и, словно ива,
поникли над озерцом,
до краёв полным снега
стылых воспоминаний.
* * *
Арион,
спасаясь от пиратов,
выбросился за борт...
Поэт наверняка запомнил,
чем пахнет и каково оно, море,
на вкус:
соль, горечь, водоросли,
тухлая рыба...
А знал ли он, что море
таит в себе особенный запах –
невыносимый! до тошноты! –
запах топлёного сала дельфинов?..
(Аптечный рыбий жир –
настоящая амбра
в сравнении с ним).
..Тёмные, чёрные кубики
(словно дьявольская плоть)
плавились на керосинке,
которую зажигала мама
на нашей веранде:
общая кухня стала доступной
после того, как соседи
опыт у нас переняли,
узнав, что вонючая ворвань
очень полезна
при малокровии.
(Рыбьего жира в аптеках
не было в те времена).
Пел Арион дифирамбы во славу дельфина, который
Вынес его из пучин на лаконийский песок.
Люди, ограбив поэта, смерть обещали в награду.
Спас его лиру и жизнь зверь толстокожий –
дельфин.
И теперь, вспоминая дельфинов
(чудо морское!),
мы восхищаемся тем,
как легко поддаются они
дрессировке...
Но с каждым годом
всё меньше людей остаётся,
которые помнят
невыносимый, до тошноты,
запах топлёного сала
»морской свиньи».
---Крымский триптих---
1.
Я всегда любил путешествовать.
Теперь остался один
излюбленный маршрут -
в прошлое:
туда, где синее, зелёное,
розоватое, белёсое,
вечно зовущее в туманную даль
Чёрное море;
туда, где никогда не исчезнут
радужные следы мечтательного детства,
очарованного таинственным ароматом
цветущей магнолии, миндаля и жасмина;
туда, где под сенью сосновых ветвей
петляют в колючих зарослях кизила
тропинки юности,
устремлённые в горную высь,
на открытое ветрам и солнцу плато,
утонувшее в небесном океане
Веры, Надежды и Любви.
Я всегда любил путешествовать.
Теперь остался один
всегда доступный маршрут…
Как потоки горного водопада,
прошлое летит вниз, навстречу,
освежая брызгами воспоминаний.
2.
Таврида – моя планида,
где тавры-варвары, гуны-лгуны,
скифы как рифы (конечно, для рифмы),
аланы-мужланы, греки – калеки истории,
ромы – морские паромы... Россы –
жалящие и поныне планету, как осы…
Теперь украинцы-недоимцы: эка, недойма!
История – пойма
болотом смердящих домыслов.
А я мыслю обо всём этом скопом
и тщу дотащить коромыслом до смысла
тысячи лет Промысла.
3.
Я оставил в Крыму друзей.
К ним добраться теперь не просто.
Как дела твои, Элькинд Борей?
Как живётся тебе, Попов Коста?
Разлучил кто бессовестно нас,
так нагло и безнадёжно?
Кто этот вождь-свистопляс,
Растащивший страну безбожно?
Клио своим колесом
давит нас с вящим рвением.
Но призывал Хризостом*
зреть на несчастья с презрением.
Будет навеки Крым –
наш за любым перекопом,
если останемся с ним
верными перед Богом.
2004 г.
P.S.
Промчались годы… Вновь весна
пришла на брег благословенный,
и взмыла радостно волна!..
Крым больше не заложник пленный,
не пасынок в семье чужой,
погрязшей во грехе гордыни,
что с онемевшею душой
родные предала святыни.
Отвергнул многотерпец Крым
опеку жадных отщепенцев,
хулу заморских вырожденцев...
Крым от Руси неотделим!
Жаль, многие твои сыны,
друзья моих годин далечных
ушли туда, где свет извечный
свой луч струит на Крым весны.
2014 г.
_____________
* Иоанн Златоуст, один из Отцов Церкви (347 – 407)
---Примирение---
Остынут страсти.
Враги станут друзьями.
И неустанная ненависть,
царившая в станах недругов,
останется жить
лишь в стансах современников.
---КАК ПРЕКРАСЕН ЭТОТ МИР!---
Бабочка-однодневка,
пропорхав свою жизнь
над весенним лугом,
присела на зелёный листик,
и навсегда приковав свой взгляд
к благоухающему рядом цветку,
подумала:
«Как прекрасна эта вечность!»