КЛАН
Часть 3
Забравшись в свои кресла, мальчики ждали, а тётушка придвинула поближе к ним низкий резной столик и неожиданно сказала: «Высыпайте на стол то, что насобирали». Удивить любимую тётушку не получилось, и Теони, покорно достав мешочек из кармана штанишек, высыпал на стол цветные стёклышки… нет, это были вовсе не стёклышки! Это были редкие драгоценные камни, и мальчики узнавали среди них синие, как морские глубины сапфиры, и зелёные, словно весенняя трава изумруды, чудесные многоцветные топазы, алые и розовые лалы, турмалины, аметисты, александриты… ах! сколько сказочно прекрасных камней блистали гранями на потертой поверхности столика! Мальчики в изумлении воззрились на камни, а когда перевели взгляд на тётушку, то увидели, что она улыбается своей особой, загадочной улыбкой, после которой всегда следовал чарующий волшебный рассказ. Но на этот раз рассказа не последовало. Тётушка собрала камни снова в мешочек, потрясла его и протянула вначале Теони, а потом и Агности с просьбой, достать оттуда по одному камню, но не смотреть на него, ничего не спрашивать, а положить их в спальне под подушки, с тем, чтобы утром рассказать о своём сновидении. Мальчики так и сделали. Тётушка внимательно проследила за «ритуалом», а потом наказала не разговаривать ни о чем до самого утра, и отвела их в столовую, где уже остывал вкусный обед, ставший одновременно и ужином.
*
Утро было туманным, прохладным, а моросивший мелкий дождик своим монотонным постукиваем по крыше, всё навевал и навевал лёгкую дрёму, и Агности казалось, что он даже слышит слова:
У твоих дверей стою, мой милый друг…
Тук-тук-тук… открой мне… тук-тук-тук…
Сквозь ресницы пробивался розоватый свет, но Агности не хотел открывать глаза, чтобы волшебный сон, увиденный им этой ночью, не исчез полностью. Мальчик вновь ощущал вчерашний аромат розы, которой в саду никогда не было, и, слушая как тихо посапывает его брат, продолжал думать о сновидении. Но тут услышал голос Теони:
«Я был там!»
Агности открыл глаза и быстро перевернулся на бок, так, чтобы видеть кровать брата. Теони выглядел растерянным и заспанным, а на щеке отпечатался кружевной узор, украшавший подушку по краю. Похоже, что мальчик всю ночь проспал, не меняя позы. Агности приложил палец к губам и шёпотом сказал:
«Ты же помнишь, что тётушка строго наказала сны рассказать ей».
«Молчу, молчу» - прошептал Теони, подражая брату, и оба засмеялись.
« Я вижу, вы уже проснулись, мои хорошие» - послышалось контральто тётушки у дверей спальни – «Умывайтесь и к столу! Не забудьте взять свои камни, но не смотрите на них!».
В столовой был растоплен камин, и тепло, исходившее от красных углей, на которых весело плясали маленькие языки пламени, мягко окутало мальчиков. Тётушка любила баловать своих племянников вкусной едой, но на этот раз братьям показалось, что она перестаралась. Стол, накрытый кремовой скатертью с роскошной вышивкой ришелье, был заставлен выпечкой самого различного рода. Крошечные пирожные, украшенные кремом и фруктами, были красиво разложены на плоском блюде, рядом, в вазе на высокой ножке, красовались меренги, напоминавшие заснеженные пики гор, чуть дальше, в хрустальных вазочках поблескивал коричневыми бочками разных сортов грильяж, а от ирисок исходил непередаваемый карамельный аромат. Пастила и зефир едва помещались на большом овальном блюде расписного фарфора, а марципановые фрукты были почти как настоящие, но только обсыпанные сахаром. И это далеко не всё, что стояло на большом столе. Настоящий сладкий пир!
Да и сама тётушка выглядела весьма торжественно. Кружевное платье излюбленного ею черного цвета, плотно облегало стройную, как у девушки, фигуру. Тонкую талию подчёркивал широкий серебряный пояс, усыпанный мелкими бриллиантами, и сверкающий при каждом движении. Пряжка же пояса представляла собой двух сплетённых, словно в схватке, драконов, заключенных в круг из чередующихся белых и чёрных жемчужин. Глаза драконов сияли и переливались радужными бликами неведомого камня. Дополняли одеяние два широких серебряных браслета на запястьях, с выгравированными письменами и знаками. Юбка, ниспадавшая к полу красивыми складками, чуть приоткрывала чёрные бархатные туфельки с большими серебряными пряжками. Седые волосы, обычно собранные в плотный пучок, свободно падали на спину крупными волнами, а тёмные глаза странно светились. Такой тётушку мальчики еще никогда не видели и были настолько впечатлены, что не могли проронить ни слова. Тётушка же, тем временем, попросила их сеть, и положить свои камешки на маленькие хрустальные блюдечки, стоящие перед каждым из них. Сама же стала за их спинами. Теони первым положил свой камешек и, как только тот коснулся блюдечка, по хрустальной поверхности пошли волны, словно по воде, и затихли. Камень Теони был крупным бриллиантом треугольной огранки. Он лежал на блюдце, высверкивая многочисленными гранями, и словно любуясь сам собой. На лице у тётушки появилась довольная улыбка, и она ласково провела рукой по серебристым волосам племянника. Настал черёд Агности. Он разжал кулачёк и камешек, с нежным звоном, упал на блюдце – тёмно-красный лал в форме сердца. Мальчик услышал, как тётушка за его спиной вздохнула, а потом нежно поцеловала в темя.
Затем, приподняв обе руки, словно крылья, женщина опустила их на плечи мальчиков, произнеся при этом слова на каком-то мелодичном языке, и тут всё закружилось, а через мгновение они оказались высоко над землёй, летящими на спине чёрного дракона. Под ними расстилалась незнакомая местность, вся изрисованная притоками большой и полноводной реки, несущей свои изумрудные воды куда-то за горизонт, на восток, где, на фиолетовом небе восходило огромное оранжевое солнце, казавшееся лохматым из-за многочисленных огненных протуберанцев. Дракон повернул к ним голову и голосом тётушки сказал «Держитесь покрепче. Сейчас мы будем пересекать Миры Сновидений, и я вовсе не хочу, чтобы вы в них затерялись». Братья вцепились в жёсткие шипы на загривке своей тётушки-драконессы, и почти сразу ощутили сильное сопротивление воздуха, а перед глазами замелькали, сменяя одна другую, словно в калейдоскопе, разноцветные картины удивительных, странных, невиданных, прекрасных и ужасных миров, да так быстро, что мальчики даже почувствовали головокружение, но в этот момент драконесса замедлила полёт, и стала снижаться. Под ними был остров, омываемый ярко-бирюзовыми водами океана. Куда ни глянь – кругом была вода, сливавшаяся на горизонте с небом, и этот эффект создавал впечатление, будто вся эта красота помещена в хрустальный шар.
Коснувшись лапами земли, драконесса сложила крылья и, спустив братье на землю, вновь приобрела привычный человеческий облик.
Агности и Теони застыли в изумлении у подножия покрытой буйной разноцветной растительностью высокой и крутой горы, на вершине которой сиял белизной изящный замок. Близнецы в один голос закричали: «Это замок из моего сна!»
«Тише, тише…» - успокаивала их тётушка. «Теони, расскажи мне об этом замке, каким он предстал тебе?»
«Я просматривал в своём сновидении чертежи» - с волнением повёл свой рассказ Теони - «я следил, как добывали для строительства белый мрамор и розовый гранит, я видел, как отливают медные ворота, как их украшают драгоценными камнями. Как садовники высаживают деревья, кустарники и цветы в саду… Кажется, что я провёл целую вечность, наблюдая за этим, вот только я не могу вспомнить, кто этим замком владеет…»
«А ты что видел?» - повернулась тётушка к Агности.
«Я подплывал к этому замку по бескрайнему океану и слышал песню, слов которой не помню, но знаю, что эта песня той, кто живёт в белом замке, и я целую вечность плыл к ней…»
«Зачем?» - спросил Теони «Зачем ты плыл к ней?»
«Потому что у неё моё сердце» - ответил Агности.
Теони почесал бровь… «Глупость какая-то» - сказал он «Как это твоё сердце может быть у кого-то, а ты остаёшься живым?»
«Я не знаю» - растерянно ответил Агности «но чувствую, что моё сердце теперь бьётся иначе…». Он хотел ещё что-то добавить, но тётушка их прервала, сказав, чтобы они прекратили разговоры, сели на землю, скрестив ноги, закрыв глаза, и постарались сидеть неподвижно.
Сама же она, подобрав юбки, села напротив и, протянув к ним руки, коснулась ладонями лба Теони и груди Агности. Близнецы почувствовали, как в местах прикосновения началась пульсация и кровь, ставшая горячей, как огонь, словно устремилась со всего тела к точкам прикосновения… резкая боль… И почти сразу они услышали голос тётушки «Откройте глаза».
На сложенных «лодочкой» ладонях у женщины сидели маленькие, размером с мышку, дракончики – тёмно-лиловый, и бело-серебристый. Они немножко неуклюже топтались, переваливаясь с лапки на лапку, и крутили головой во все стороны, стараясь рассмотреть – куда же они попали. Увидев мальчиков, дракончики издали резкий крик и, взмахнув крыльями, поднялись невысоко в воздух, описали круг, а, затем серебристый дракончик сел на плечо Теони, а лиловый – Агности. Удобно умостившись, дракончики вцепились коготками в одежду так, что казалось их не оторвать, и чуть слышно заурчали, показывая, тем самым, как они довольны. Братья словно онемели… Все события этого утра были больше похожи на волшебную сказку или сон и совершенно не укладывались в ту размеренную и спокойную жизнь, которую мальчики вели прежде.
Тётушка, словно прочитав их мысли, сказала:
«Детки мои, вы повзрослели. И теперь, когда у каждого из вас есть своё предназначение и свой дракон – вы уже не сможете вести прежнюю жизнь. Теперь Вам нужно многому научиться, и я буду вам в этом помогать, но опекать больше не смогу. Тот, кто получает дракона идёт своим путём самостоятельно и принимает решения самостоятельно. А я смогу лишь наблюдать, как вы создаёте свой собственный мир. Драконы останутся здесь, у них пока своя жизнь, но они будут прилетать к вам в сложные моменты и помогать, пока вы не научитесь с ними сливаться, и становится одной сущностью». При этих словах тётушки дракончики взлетели, хлопая маленькими крыльями и, издав на прощание гортанные звуки, полетели прочь.
Как же мальчикам было жаль, что их милые «игрушечные» дракончики улетели, но тётушка не дала им возможности поныть, и, обняв, крепко прижала к себе. Её тепло… нет, даже жар – передался Теони и Агности, разливаясь по всему телу и чуть покалывая в ладонях. Они вновь мчались через Миры Сновидений на спине драконессы, стараясь запомнить хоть что-то из увиденных картин, мелькавших перед глазами.