Ещё темней и непроглядней лица
Прохожих, зябло щурящих глаза,
Под дрожью солнца, что тоской томится
Над улицей угрюмой, как кирза.
Январский парк ни боль, ни грусть не прячет,
Что в зримость линий таинство свело...
Для наших душ природный мир прозрачен,
Как для лучей хрустальное стекло.
Нам проницанье в веток промерзанье,
Проникновенье в льдистый сон корней
И подсугробный трав произрастанье
С младенчества - обычность в смене дней.
Но и берёзы тел морозной болью
Людей здесь чуют ясно и вполне,
Высокий звон их белых колоколен
Насквозь проходит зыбью душу мне.
Он возвращает ясностью звучанья
В моё сознанье зоркость юных дней...
Так что же слух и зренье пониманья
Легко теряем в обществе людей?
Зачем мы врём, пугаясь и пугая,
Лукавствуем, кляняся на крови?
Зачем душе темна душа другая
Мясистой плотью злобы и любви?