1.
В кафе у Поцелуева моста,
и полумрак, и тишина густа.
На стол облокотившись, дремлет век
ещё двадцатый, что уже померк.
Хоть невелик и невысок тот мост,
с него недалеко до самых звёзд,
Немало принял расставаний слёз,
слёз радости от встреч не видя, мост.
Запылена витрина, стёкол сквозь
почти не видно, если входит гость,
бесплотный гость, что с Богом не в ладу,
и, если с ним зайду, то пропаду.
Он требует креплёное вино,
но чрез него на пол течёт оно.
Сквозь зубы проклинает всё и вся,
он исчезает, «чёрт» произнеся.
2.
Я вспомнил май, когда белеет ночь,
зимы хандра давно умчалась прочь,
и запахи цветений так сильны,
что ими даже пахнут наши сны.
У Поцелуева моста в кафе
полупустом, как выплата в графе,
сидела двоица – она и он,
и диалог почти был завершён.
А купол Исаакия пылал
в закатном солнце, непривычно ал,
и, теребя бордовый ридикюль,
Татьяна просит отодвинуть тюль,
Привстал Евгений и поправил ткань,
и краски вечера упали на герань,
на карту винную, на красный пол,
как только выдержал зал их напор!
Вдвоём смотрели на калейдоскоп,
и каждый ощущал внутри озноб,
который антипод и брат огня,
который и сейчас трясёт меня.
«Я скоро подойду», - она встаёт,
откинув локон, ридикюль берёт.
«Как хороша», - он думает – «Но всё ж,
осталась между нами только ложь…»
Купюры отсчитав, на стол кладёт
Так сердце бьётся, что грудь разорвёт.
Официант подходит: «Рассчитать?»
Кивнув, Евгений просит передать
Татьяне, спутнице своей ключи
с запиской: «Ты из жизни исключи
меня, зла не держи и лихом уж
не поминай… Прости что я не муж».
3.
Мосты так бесконечны, если ты
идёшь по ним подальше от мечты,
стучишь поспешно гулкой мостовой
от набережной этой и до той…
Вот и сейчас, лет двадцать пять спустя,
иду и я так, холодом хрустя.
Кафе. Витрина, Поцелуев мост,
с которого недалеко до звёзд.
Прохожий тот, что с Богом не в ладу,
пусть пропаду, но в двери с ним войду…