8.2. АРТЕМИЙ ПЕТРОВИЧ
(Ночные раздумья Светланы)
Шептала ночь за окнами листвою,
Лизала занавески ветерком,
И лунный глаз настырно лез в покои,
Повиснув низко над особняком.
А спальни окна свет зеленоватый,
Переливаясь, озарял внутри -
Душа Светланы, выйдя, как когда-то,
Из тела, над влюблёнными парит.
Вот стала она струйками обратно
Сочиться в тело через "зеркала".
Светлана, что-то зашептав невнятно,
Проснувшись, веки чуть приподняла.
Зелёные лучи, сверкнув, погасли.
Артемий слева от неё храпел.
"И сразу видно, что безмерно счастлив.
А гонору? Вот ведь, не утерпел.
Мой друг, свои пока ты строишь планы
И дома собираешь свой кружок,
И свадьба скоро у принцессы Анны*,
Осталось лишь... Тебе и невдомёк.
Ведётся с исстари то, что язык мой - враг мой.
Встал герцога теперь ты супротив,
А здесь уже не обойдётся дракой,
Когда есть у того такой мотив.
Отговорил принцессу от Бирона,
Пусть и императрица помогла
Той выбор сделать в сторону Антона**,
Но в герцога-то пущена стрела.
Петра*** хотел женить он на принцессе,
С фамилией обзавестись родством
Романовых. Сейчас немало весит,
А там, глядишь, и регент..., а потом...
В уме большие герцог планы строил.
В Артемии ж взыграл тут русский дух -
И он устроил что-то вроде Трои,
Разбил Бирона планы в прах и пух.
Не осторожен только со словами.
Злопамятен наш герцог - не простит".
Приподнялась на локте и губами
Зашевелила:
- Как он сладко спит.
"Он потерял, чего искал", - передразнила,
Шепча, кривляясь, по-турецки сев:
- Язык мой - враг мой, вражеская сила!
И в мышку может превратиться лев.
"Коль на принцессе оженил бы сына,
То годуновский сделал бы пример" -
Для герцога готовая картина,
Чтоб ждать тебе, мой друг, ответных мер, -
И, улыбнувшись, сладко потянулась:
- Тебе Бирон припомнит "старый дом****".
Над левой грудью жилка вновь забилась -
Всё, как всегда с мужчиною вдвоём:
"Ты разбудил почившие желанья!
Я чувствую! Во мне играет страсть!
Но мне нельзя дойти до состраданья,
Послать тебя придётся жертвой в пасть.
С собой бороться? Снова делать выбор?
Мой выбор - цесаревна - сделан был,
Поэтому я сталкиваю глыбы -
Бирон, Волынский... Сколько хватит сил".
Легла, ему смахнула каплю пота
И волосы поправила на лбу:
"Должна я в жертву принести кого-то...
Он спит. Не знает он свою судьбу...
А снится нам? Опять та ель и Анна,
Которую накрыл упавший снег.
И близок с НЕЙ был, а не со Светланой.
Как всё же предсказуем человек!
И дочку Анной ты нарёк старшу'ю,
И в крестные к ней Анну***** же позвал.
Да вот ошибку ты вершишь большую -
Не для тебя назначен пьедестал.
Стремиться ухватить перо жар-птицы,
Ещё не значит, что им обладать.
Быть на докладах у императрицы -
Лишь случай - не сулит на море гладь".
На спящего Артемия смотрела
Светлана, лёжа рядом на боку:
"Мой друг своё словами рушит дело.
Что ж, с радостью я в этом помогу...
Немного жаль, меня пронзившей страсти, -
Ведь ты был прав, что это только страсть -
Но такова судьба тех, кто у власти -
Стремятся все помочь тебе упасть.
Бирон! Тот в чём-то потакает Лизе,
Старается от гнева оградить
Хоть как-то... Чует, что её час близок -
Соломки не мешает подстелить.
И сколько лет уже живёт он с Анной -
Есть у него доверия кредит.
Твои ж надежды, друг мой, так туманны,
Несдержанность Артемию вредит".
Одела маску на лицо сарказма,
Изобразила пальцем след слезы:
"Для друга дебри власти непролазны.
Ты жизнь свою бросаешь на весы...
А я смела! "Для друга"... Друг Артемий,
Надеюсь, будешь другом ты считать
Ту, что с тобой ночь провела в постели
И в будущем полезной может стать.
Страсть мимолётна. Чувство между нами
Должно возникнуть, пробежать искра.
Ты нужен мне - столкнуть с Бироном лбами,
Я думаю, пришла тебя пора.
Ты проиграешь, но свою победу
Недолго будет праздновать Бирон.
Зато ты получил княгиню Свету,
Которой пренебрег когда-то он".
Для этих мест привычная парсуна -
За окнами белеющая ночь.
Была Светлана снова девой юной,
Но века восемнадцатого дочь.
Энергией любовь её питала,
А цель... Какая? Это где-то там...
В историю она себя вплетала,
Вперёд идя, порой по головам.
"Стелюсь ковром у сумрачных ступеней,
Которыми взойдёшь ты на помост...".
- Люблю тебя! Люблю тебя, Артемий! -
Вдруг чей-то голос гулкий произнёс.
Какая-то неведомая сила
Светлану, подхватив, приподняла
И, сбросив одеяло, усадила -
Она ногами чресла обняла
Артемия. Тот дёрнулся, проснувшись,
В неё, ещё неясный взгляд вперил,
Поверил в явь и, сладко потянувшись,
Со сна чуть хрипло, с ней заговорил:
- Любовь и... шрам, оставшийся на сердце,
Который никогда не заживёт?
Огонь в душе, которым не согреться,
Который и не гаснет, и не жжёт?
Всё в прошлом..., - он её схватил за руки
И наклонять к себе Светлану стал:
- Танталовы не дай продлить мне муки, -
И впился в эти алые уста.
"Он твой!" - шепнул Светлане кто-то в ухо:
"Лепи, Царица бала, из него
Что хочешь".
И во рту вдруг стало сухо -
Получено "добро" от Самого!
Артемия уста не отпускала,
Хотя он сам как будто бы прилип.
"Давно такого не было начала", -
Оторвалась, спине придав изгиб,
Руками опершись ему на плечи,
Он талию её держал в руках:
- Мне отплатить княгине будет нечем.
- За что? - с улыбкой милой на устах:
- Доверие и дружба только... Ах! -
Откинувшись, Светлана изогнулась,
Прервав ненужный слов сейчас поток,
И молния зелёная метнулась
Из глаз, уйдя куда-то в потолок.
А в голове её мешались мысли,
А сердце холодил простой расчёт:
"И снова выбор, вновь на коромысле
Весов. Ответ хоть знаю наперёд.
Душой владеть! Хочу душой владеть я!
Ты дал уже кусочек откусить.
Любимой быть! Моя попытка третья.
Ты будешь, будешь... Должен полюбить!
Любовью мне заплатишь, а не страстью...," -
И выдохнула прочь глубокий стон,
А потолок развергся чёрной пастью...
Глаза свои закрыл Артемий к счастью
И не увидел этой пасти он.
Его душа была в руках Светланы -
Струилась в пальцах, словно чёток зернь:
Была здесь и любовь царевны Анны,
Отцовства счастье, слёзы от потерь...
Но не было тепла его к Светлане,
Не грела руки к ней его любовь...
Чуть подождём и всё на место встанет -
Кипящая, пока что, в сердце кровь
Отдаст приказ и... разум захлебнётся,
Отдав бразды правления ему.
А нам... Что нам? Лишь ждать и остаётся,
Когда шагнёт Артемий сам во тьму.
- Судьбы моей подарок искрометный,
Сумевший душу мне перекроить,
Быв для меня доселе неприметный,
Помог встречь чувствам сердце вдруг открыть.
Уставшие, они лежали рядом,
Артемий гладил Свету по щеке
И говорил, и повторял всё взглядом,
Тепло теперь даря её руке.
"И хорошо, Артемий! Вот и славно!" -
Прикрыли изумруды створки век,
Сознание она теряла плавно,
Шепча:
- Ты мой любимый человек...
===
*...у принцессы Анны - Анна Леопольдовна, принцесса Мекленбургская, племянница Анны Иоанновны.
**в сторону Антона - Антон Ульрих, принц Брауншвейг-Люнебургский.
***Пётр - старший сын Бирона.
**** Тебе Бирон припомнит "старый дом" - то, что принц Антон Ульрих "хоть и робкий, зато старого дома".
*****Анна Петровна - дочь Петра I.