Сегодняшний случай в супермаркете был исключительным событием: обычно, Альвауэр старался не провоцировать подобные ситуации, зная, к чему они могут привести. Впрочем, никаких сожалений по поводу произошедшего он не испытывал: что случилось, то случилось, хотя всё могло произойти и по-другому.
Ему было точно известно, что отвратительное существо и ему подобные, которые самоуверенно считали себя могущественными повелителями людей и властителями мира, на самом деле не являлись таковыми. Эта была обычная пыль, мелкая пакость, не более того. И вся её сила исходила только из неумения многих представителей рода человеческого правильно оценивать ситуацию и контролировать свои эмоции, исходя из этой оценки. Если бы эта суровая женщина с тележкой смогла бы сегодня просто промолчать – ничего бы не произошло. «Как полезно, иногда, промолчать» - вспомнил Альвауэр строчку из какой-то дурацкой песенки. Эх, если бы люди только знали, насколько полезно! Хотя и промолчать можно снисходительно, доброжелательно, а можно с затаённой обидой или злобой. А это разные вещи, настолько разные, что… Нет, лучше не думать об этом. А ещё лучше – не видеть. Но если уж видишь – то думать об этом точно не надо: пусть думают и рассуждают те, кто не видит.
Он вспомнил Елену Александровну, которая хотела взять его на должность своего помощника… Почему он не позвонил ей? Из мужской гордости? Не захотел, чтобы его начальником была женщина? Или потому, что она ему просто не понравилось? Нет, совсем не поэтому. Своенравная, избалованная, властная женщина – с одной стороны, а с другой - умеющая быть и доброй, и душевной, и отзывчивой – в ней было много положительных качеств - Альвауэр умел рассматривать любого человека всесторонне, а не однобоко. И он бы обязательно позвонил.
Но из красивых, каштановых волос Елены Александровны на него внимательно смотрели умные и холодные змеиные глазки. Они были совсем не злые и где-то даже очень симпатичные, если не знать, на что способна эта мощная сущность. Он-то сумеет защититься, а другие – нет. Не самое приятное ощущение наблюдать за этим каждый день. А потом, наконец, сказать: «А знаете, Елена Александровна, что Медуза Горгона – не фантазия и не страшная сказка, она существовала и существует. И её взгляд, действительно, может превратить человека в камень, но не внешне, а внутренне.» «Да? – изумлённо воскликнула бы его начальница, - как интересно! А откуда вы знаете? Расскажите!».
И что ей тогда ответить? Что она является частью Медузы Горгоны? Или, наоборот, но сути это не меняет. И он приведёт конкретные примеры, напомнит Елене Александровне множество ситуаций, в которых она действовала в соответствии с волей и желаниями иной формы жизни и какое зло это приносило другим людям. А потом прибавит, что знает, как можно избавиться от этой напасти и стать свободной.
Но сущность слишком глубоко укоренилась, слишком слилась с человеческим естеством. И когда Горгона поймёт, что на этот раз атаковать бессмысленно - она начнёт убеждать Елену Александровну, что этот новый помощник – просто сошедший с ума женоненавистник, который стремится подчинить её своему влиянию. Да, он может вступить и в прямую схватку, безо всякого предупреждения. Ведь однажды он уже сражался и с гораздо более могущественной тварью. Это было славная битва! Но теперь Альвауэр точно знал, что по-настоящему победить Медузу Горгону, или любое другое подобное создание, может только тот, кто является его частью. А это многоступенчатый, длительный и мучительный процесс, да ещё и результат никоим образом не гарантирован. Но прежде всего, Елена Александровна должна поверить в то, что он говорит. Возможно ли в это поверить? Да практически невозможно.
А директор креативного агенства, искренне гордящийся перлами своих сотрудников и считающий несусветную чушь верхом творческой мысли? Что ему сказать? «Извините, Анатолий Константинович, но большинство нейронных соединений вашего мозга незримо заполнила вязкая, желеподобная субстанция, блокирующая любою попытку рассудочного, взвешенного, а тем более - самокритичного мышления. Хотите, я расскажу вам, как можно постепенно снять блокировку?» Альвауэр представил себе выражение директорского лица после такой своей тирады и весело рассмеялся. Хорошо, что не сказал. А ведь хотелось, очень хотелось. Вот это был бы креатив!
Интереснее всего, что эти существа не стремились так подчинить себе человека, чтобы полностью распоряжаться им - они просто не позволяли человеку полностью распоряжаться собой. Одни в большей степени, другие в меньшей. Всё зависело от того, к какой разновидности они принадлежали. А их было тысячи, этих разновидностей, а может и десятки тысяч. «Самое радостное, - иронично подумал Альвауэр, - что, вероятнее всего, я вижу далеко не всех. Вот это, действительно, большая жизненная удача: подфартило, как говорится, так подфартило.»
Только вот с работой не везло: ему отказывали раз за разом. А тогда, после закрытия газеты «Наше право» ему сразу же позвонил Костя Алексеев и предложил встретиться.
- Приезжай, Сказочник, имею для тебя кое-что весьма интересное!
После той знаменитой статьи «Генерал-губернатор в царстве Аида», иначе как «Сказочник» его никто и не называл.
Костя Алексеев был ровесником Сказочника, но уже владел несколькими предприятиями и активами нефтяных компаний, доставшихся ему в наследство от отца. Однако его настоящей страстью было всё аномальное и ненормальное: он то уфологическую экспедицию финансировал, то криптозоологическую, то эзотерический симпозиум организовывал. Он и сам неоднократно бывал в разных уголках нашей планеты и не раз демонстрировал размытые фотографии, на которых, по его утверждению, были изображены инопланетные корабли, живой чупакабра и даже дерево-людоед.
- И что же ты, Костя, хочешь мне предложить? – осведомился Сказочник, когда они встретились в отличном японском ресторане.
Костя гордо открыл свой дорогой кожаный портфель и достал оттуда несколько ярких, глянцевых журналов.
- Ты что, свой журнал, что ли, решил выпускать?
- Не решил, а уже выпустил – целых пять номеров! «Неочевидные вероятности» называется. Развлекательно-просветительский, между прочим!
- А что в приоритете – развлечение, или просвещение?
- Всё поровну. Тебе, как мастеру слова и основной звезде нашего издания предоставляю право самому выбрать направление своей работы. Давай, обрисуй мне вкратце, какие темы возьмёшь?
- Я лучше тебе подробно обозначу, о чём бы мне не хотелось писать, в смысле – вообще, - усмехнулся Сказочник. Он взял в руки один из журналов и стал выразительно, по-актёрски, читать заголовки статей.
«Гигантские крысы атаковали пассажиров метро»
«Жуткое привидение появляется из стен старинного замка»
«Похищенный инопланетянами вернулся через сорок лет»
«Художник рисует картины во сне»
«Медиум разговаривает с египетским сфинксом»
«Путешественница во времени побывала в 6000 году»
- Ну, хватит, хватит, разошёлся! – беззлобно прервал его владелец и основатель «Неочевидных вероятностей». – То есть, тебе совсем никакая тема на душу не ложится? Ну, извини, других нет, только на такие пишем. А почему не писать, если читают? Это интересно, необычно, познавательно…
- Чего, чего - познавательно? – Сказочник расхохотался.
- Ладно, не будем полемизировать – примирительно отозвался Костя. – Если у тебя есть конкретное предложение – выкладывай. Ведь по глазам вижу, что есть.
- Думаю, что нужно расширить тематические горизонты твоего издания.
- Расширить – это неплохо! А если ещё и углубить – совсем здорово! Только в ад генерал-губернаторов не надо проваливать, а всё остальное – на здоровье!
- Именно, Костя, именно на - здоровье! Я предлагаю серию статей о правильном питании. У меня есть телефон одного академика – лет ему, правда, чуть ли не сто, но говорят, что ещё вполне ясно соображает. А главное – он настоящий специалист, обладающий фундаментальными знаниями в данной области.
- А если слухи неверны и он в полнейшем маразме?
- Так это ещё интереснее: у тебя же «Неочевидные вероятности», так? А всё неочевидное, вероятно, и должно иметь определённую степень маразматичности. Ведь главное, чтобы интересно было, необычно и познавательно – сам говорил!
- Хорош издеваться! – обиделся Костя. – Но тема востребованная, возражать не буду. А если академик ещё какие-нибудь диеты эксклюзивные надиктует – это вообще в десятку ляжет. Давай, звони своему корифею правильного питания и начинай!
(отрывок из романа)