и вдруг от удивления умолкну -
что никого я больше - не люблю.
что никакие ваши обнимашки - всамделишные - не нужны впомине, и самым долгожданным поцелуем - я ничего уже не заменю, ни здесь - в себе, ни там - в другой, весёлой, бывало простодушной до кошмара,
а иногда лежащей на асфальте и на траве в кузнечиковом треске... завёрнутой в чужую простыню... давайте так: я вас - не замечаю, и вы проходите (вот, я глаза ладошкой, как маленькая, прикрываю глупо) и мимо, мимо, мимо - всей меня. нет, нет, я ничего вам не припомню, не напишу ни слова компромата, не появлюсь пред вами так нежданно, что совесть зашевелится... и не - приду в именье ваше ненароком, не напишу трёхбуквье на стене...
я раздражаюсь даже на картинку, где есть намёк на рот, глаза и уши, а на живого в доску человека - вся покрываюсь сыпью, как дитя. мне кажется - в какой-то дальней дали - меня душили медленно и душно, и додушили до такого чувства, что не хватило сил - его нести. покайся, деточка - мне говорили басом, и я в глаза впускала этот ужас, и довпуcкалась до последней буквы - и подавилась, господи, прости...
ну вот и всё - мы с вами - порешали. а как легко вдруг сделалось, скажите? давайте спляшем что-нибудь на память... ну да, забыла: плясуны - не мы. вы положите ваш гостинец сладкий - на подоконник, там гуляет мальчик, /который с пальчик/ - он совсем не падок... а впрочем - от сумы да от тюрьмы... и от сурьмы... глаза в дурацких стрелках, а скоро белки прилетят лихие... но - не ко мне, а так - потусоваться в соседней двор... ах, как же всё - смешно, и если вам приспичит что-то вспомнить - про ту меня, которой больше нету, ну что ж? - потратьте парочку мгновений, хотя мгновенье, в общем-то, - одно.