Душа о голубых рыдала винах;
Вино радело о дарах других;
И где-то неизвестные пианино
Могуче сотрясал страданий стих.
И лепестками роз небесных, синих,
Был устлан дух Его и в бренный мир явлен;
Блистал в Нем фантастичный Паганини
И лился упоительный Шопен.
К Нему склонились издали, внимая,
Верхушки алазанских тополей;
Родных осок высоких колыханье
Туманит Его музу все сильней.
Чудны Его деянья там, у края,
Где иссякают старые слова;
И некогда, слезой своей, сверкая,
Влажнеет Его глаза синева.