Мария Павловна (сестра Николая Первого - подходит):
Да, Пушкина стихия –
Все, что ужасно воет!
Как жаль, что не изжили
Еще в России
Такое множество
Нечистой силы!
А предводитель у нее – поэт!
Он так заворожил народ
Своею красотой,
Своей сладкоголосой рифмой,
Потом жену поставил
В этот хоровод,
И красотой она затмила
Всех девушек и женщин,
Что тяжесть эта людям
Оказалась не по силам,
Нет сил у них терпеть
Огромную любовь
К волшебному и непонятному
Таланту,
И красоту, стрелой
Пронзающую
Покоренные сердца
И сдавшиеся в плен глаза!
Император ( незаметно подошедший к императрице и сестре):
И что же остается нам тогда?
Тем более, когда
Готовят в свет изданье
Всего, что написал поэт,
И сорок тысяч русских душ
Должны принять еще и этот груз
Любви и поклоненья!
Александра Федоровна:
Да, да, мой друг!
При живом поэте
У народа тогда
Не будет никакой надежды
На спасенье
От колдовства
Любви совсем уж непомерной!
Император:
Беда
Еще ведь в том,
Что дом
Любой семьи,
Подвергшейся такой любви,
От чувств взаимных опустеет,
Останутся одни мученья
Чувств призрачных
И никогда никем
Неисполнимых!
Во что же превратится этот мир?
Как вынесет такую тяжесть чувств,
Оставив сиротою государство?
Народ погрузится
В фантазии
Сердечных мук,
Он собственную жизнь оставит
Ради чужого – сказочного – счастья!
Мария Павловна:
Увы, сирены увлекают
Живых людей на дно…
Александра Федоровна (подозрительно):
И что вы предлагаете?
("Пушкин. Серебро, жемчуга и тайна покрова")