О чем ты болтала со мною, зима?
О старости, этике сбивчивых лет,
О том, что объяла тебя глухота?
…Дыханье весны чуешь ты из газет.
И дети толпою несут журавлей,
Что мама сегодня в подарок пекла.
Кидают и кличут весну поскорей…
Суровой зиме земля смерть предрекла.
Старуха сидит у дневного окна,
С тоскою и скукой на оттепель глядя.
«Ты хочешь вернуться? Ты хочешь туда?»
«Не нужно смотреть на сомнения в взгляде…
Меня там не ждут, терпеть не хотят,
Зачем же тогда выходить мне из дома?»
«Ты знаешь, зима, меня дети простят,
И я не любил – ты была незнакома».
Ведь всяк человек – старый или юнец
Желает весны, молодого начала;
Но всякому детству приходит конец,
И вольный корабль приходит к причалу.
И я полюбил, когда сел у окна,
Когда я подумал: а что будет с нами?
Весна, хоть наивна, но очень проста,
Без мыслей о вечном, с немыми словами.
О чем ты со мной говорила, зима?
О том, как седы на лице бакенбарды?
О том, как беспечность над миром взошла?
Об этом писали извечно Рембрандты.
О чем ты шептала, скажи мне, зима?
О том, как дурманят морозные вина?
Но что ты молчишь? Где седые снега?
Растаяли тихо, как жизнь, у камина.
О чем ты со мной говорила, зима…
О звонкости, глухости минувших лет.
О чем ты со мной говорила, зима…
О том, что читала вчера из газет.